И тогда оно упало мне в руки
Шрифт:
Прости, что так долго молчал, у меня был полный замот. Знаешь, природа тут просто фантастическая: весь здешний ландшафт сформирован вулканической активностью. Тут вообще много действующих вулканов, и каждый день мы являемся свидетелями геотермических явлений.
Вот и вчера: сидим мы на улице, обедаем, а стол под нами ходит ходуном. Это гудит внутри раскаленная лава, заставляя землю содрогаться. Неподалеку на холме овцы мирно щипали травку — они почти не двигались, но земля раскачивала и их и лес... Тут повсюду на полях установлены буровые скважины,
«Шкодливая Девчонка», говоришь? Стоило ради этого тащиться в Новую Зеландию! Да у нас полная школа таких шкодливых девчонок, с той лишь разницей, что мы извергаем смех, а не газ.
Вот такое письмо — сплошь про местную растительность, про овец и прыгающие столы. И ни слова о том, как он обо мне скучает.
Я в полном шоке.
А в конце приписка:
На этом заканчиваю — ребята зовут меня на речку купаться. В этой речке бьют теплые источники. По вечерам мы сидим на берегу в воде и играем на гитарах.
Нормально, да? И я пишу Джаске записку:
«Джас, представляешь? Письмо БЛ сплошь про овец, буровые скважины и речку с горячими источниками, а мне посвящена одна строчка: «Надеюсь, у тебя все хорошо. Ты классная девчонка. Целую. Робби ».
Всего один жалкий поцелуй.
11.00
Из класса я вышла вконец расстроенная. Даже сырные палочки в рот не лезут. Мы пошли в кабинет биологии и уселись на батарею. Я вытащила письмо и вслух прочитала его девчонкам.
— И чего? — говорит Джас. — Он же назвал тебя классной девчонкой.
Я гляжу на нее с молчаливым упреком и жду, что скажут остальные.
— Да плюнь ты на него, — говорит Рози. — Он по развитию опустился на уровень кенгуру. И про гитару наверняка врет — ему теперь по зубам разве только диджериду[21]. Короче, очередной Рольф Харрис[22]. Так что забей и живи дальше.
16.15
Идем с Джаской домой. Я сетую:
— Просто не верится. Я столько раз перечитывала его письмо... Прям какой-то сплошной гимн природе и паровым выбросам. Джас задумчиво (ха) наморщила лобик и вдруг выдает мысль, далекую от присущего ей идиотизма:
— А вдруг письмо зашифровано?
— Зашифровано?
— Ну да... Гм... Ну, чтобы посторонние — таможенники там или твои предки ничего не поняли.
— Джаска, прости, что считала тебя набитой дурой. Джорджиальная ты моя.
У себя в комнате
16.45
Осталось только расшифровать письмо. Но как?
17.30
Я пошла и взяла папины очки «для дали». Надела их и стала
18.00
Есть!
Звоню Джаске:
— Готово!
— Давай читай.
— Стиль получился телеграфный, но слушай: «Дорогая Джорджия прости фантастическая каждый день электричество меня Шкодная Девчонка извержение каждые пятнадцать минут».
Джаска помолчала, а потом переспрашивает:
— Как ты сказала? «Извержение каждые пятнадцать минут»?
— Ага. Правда, он классный?
Лежу на кровати
19.00
Нет никакого кода. Есть обыкновенное пустое письмо. Чувствую себя — хуже не бывает.
19.30
Еще как бывает. Знаете, что отчебучил мой вати? У нас была нормальная человеческая машина, так он ее продал и купил старый «Робин Релайант»[23], это такая трехколесная машина, на которую ведутся только идиоты. С утра пораньше вати уже во дворе — облизывает свою машину с «ног до головы». Я высунулась из окна и прорычала:
— Ну зачем она тебе?
А он мне в ответ:
— Потому что это антиквариат!
Пытаюсь использовать логику:
— Антиквариат — это картины, драгоценности и кольца, а не какая-то машина, родственник трехколесного велосипеда!
Господи, вы только посмотрите, как он на нее дышит, как полирует бархоткой! Трехколесное чудовище красного цвета, черепаха с гоночной полоской по корпусу.
— Эй, выходи, прокачу, — зовет вати.
Щаз.
Он открыл капот, почесал в затылке, что-то подправил в моторе и кричит:
— Конни, бери Либби и садитесь в машину! Карета подана!
Господи, как он уверен в своей неотразимости.
И мутти туда же — вышла вся расфуфыренная, в юбке чуть ниже пупка. А ребенка одеть не позаботилась — Либби выскочила в пальтишке, а под ним майка и голая попа.
20.00
Ангуса они тоже берут. Я уже настолько поверила в их всеобщее сумасшествие, что решила, будто машину поведет Ангус — потому что он залез к отцу на колени, поднялся на задние лапы, а передними ухватился за руль. Несмотря на свое разбитое сердце, я расхохоталась. А вати-то, вати — в летном шлеме времен второй мировой войны и в мотоциклетных очках!
Отец опустил окно, нажал на газ и крикнул: «Взлетаем!»
И что мама в нем нашла? Интересно, каким он был в период ухаживания? Неужели мама смолоду западала на придурковатых толстяков с неопрятной бородкой?
Мне придется смириться — ведь я никогда не выйду замуж и всю жизнь проживу с родителями.
20.05
Нет, уж лучше замуж, чем с ними.
20.10