И всюду слышен шепот тьмы
Шрифт:
– Хм-м, я вас знаю? Зоэ, не представишь мне своего друга?
– Да, конечно, это Беньямин, он мило предложил меня подбросить. Спасибо! Увидимся завтра в лицее?
Последние слова были адресованы парню, с явным намеком, но не успел Беньямин отреагировать, как Элайн перебила его.
– Позволь мне отблагодарить тебя, Беньямин, и хотя бы напоить чаем.
– Большое спасибо, мадам Мелтон-Гобей, не откажусь.
Моник подняла брови, стоя за спиной у матери, как бы говоря парню без слов «зачем ты сделал это?», но тот отреагировал широкой белозубой улыбкой, подмигивая. Честно говоря, он и сам не знал, для чего согласился, посмотреть, как живет кровавая
Эгон ни мало удивился, увидев, что следом за дочерью в комнату вошел мальчик. Что-то в его образе и повадках показалось вампиру знакомым, но понимание все время ускользало.
– Я что-то упустил, и подростки нынче слишком быстро меняют партнеров, или...?
– Папа! Беньямин мой друг, кто-то украл велосипед, а он подвез меня. Это мой отец Эгон Гобей.
Устало опустившись за стол, Моник пропустила дальнейший обмен любезностями, приходя в себя только когда горячий терпкий чай с распаренными листьями на дне кружки мягко проскользнул к желудку, слегка обжигая гортань.
– Так, значит, вы прибыли из Венгрии? Давно здесь?
Беньямин отпил из кружки, оторопело глядя на Элайн, не сводившую с него пристального взгляда.
– Верно, мадам, несколько месяцев, прибыл с матушкой по поручению отца, а как вы узнали?
Женщина отставила кружку на стол, вымученная улыбка тронула ее губы. Моник только сейчас заметила, насколько измученными казались родители, под глазами Элайн залегли глубокие тени, видимо, открытие лавки давалось нелегко, а может магия и то, что приходилось ее скрывать, отнимала больше сил, чем предполагалось. Девушка так же подумала, что и сама выглядит не лучше, заметив скопившуюся под ногтями грязь, она поспешила спрятать руки под столом на коленях.
– Венгрия моя родина, я узнаю ее в каждом, мой милый мальчик. Твои манеры, твоя уверенность и добродушность напоминают мне о доме. Вероятно, ты осведомлен о том, кто я такая, но прошу держать это в тайне.
Беньямин кивнул в знак того, что понимает и принимает просьбу ведьмы, кончики его пальцев неслышно отбивали ритм по кромке кружки.
– Вы скучаете по дому?
Элайн Мелтон-Гобей сделала вид, что задумалась над вопросом, хотя ответ был ей известен, но произнести его вслух при супруге, не решилась. Вместо этого мысли унесли ее в замок Де Кольберов, в котором женщина провела много времени, испытав себя на прочность, самые смелые чувства, которые только доступны любому живому существу и свои первые разочарования. Этот мальчишка, друг дочери, напомнил ей об одном вампире, но может ли это быть правдой? Элайн никогда не верила в совпадения, и если перед ней сейчас сидит сын Матэуша Де Кольбера, значит, что-то не так.
– Беньямин, скажи, а кто твои родители?
Эгон понял намерения супруги, бросив на парня странный взгляд, расшифровать который было трудно. Беньямин медлил с ответом, но его размышления были прерваны неизвестной женщиной, вошедшей незаметно, лишь скрипнувшая дверь, закрываясь, возвестила о появлении гостьи.
– Добрый вечер, мои дорогие соседи. Зашла узнать, как идут дела. Говорят, вы купили лавку в городе, думаю, нам есть что обсудить.
Анн-Мари растягивала каждое слово нарочно, словно желая набросить вуаль таинственности, за которую смогли бы проникнуть только хозяева фермы. Эта хрупкая женщина будто занимала собой все пространство, куда попадала, обволакивая все поверхности, выдавливая других существ из поля видимости.
– Моник, проводи гостя. Простите, что вот так выгоняем вас, Беньямин, появились неотложные
Тихо проговорил Эгон Гобей, однако в его голосе чувствовалась сталь. Не смея перечить, девушка повела парня к выходу, напоследок тот оглянулся, долго всматриваясь в Анн-Мари.
– Спасибо еще раз, что не бросил меня там одну.
Беньямин Де Кольбер кивнул, сохраняя сосредоточенное выражение лица, будто что-то не давало ему покоя.
– У тебя прекрасная семья, Зоэ-Моник.
Вновь эта фраза, Моник поняла, что подразумевал парень под ней, слышала укор, прослеживающийся между строк, но предпочла не развивать тему дальше, вместо этого, наблюдая, как Беньямин прогревает двигатель мотоцикла, произнесла:
– У тебя порой не возникает чувства, словно ты безвольная кукла, марионетка, живущая под чьим-то неумелым руководством? Ты бы хотел сделать все иначе, но не можешь. Тебе даже не дают шанса, постоянно дергая за треклятые веревки.
С зажатым в руках шлемом, парень смотрел на девушку, ее полные печали глаза были опущены, а в мыслях явно крутилось нечто недоброе, однако прежде, чем успел ответить, Моник натянула улыбку и, помахав на прощание, двинулась к дому.
Анн-Мари уже не было, когда девушка переступила порог кухни, сославшись на усталость, она поцеловала родителей и отправилась в ванную, прихватив с собой острую бритву. Свежие порезы не принесли долгожданного облегчения, этот способ больше не действует. Понимая это, Моник с досадой ударила кулаком по толще воды, ее рыдания заглушил кран, не прекращающий извергать потоки горячей прозрачной жидкости.
Моник сползла ниже, лезвие выпало из безвольных пальцев девушки, свисающих с края ванны. Падение бритвы о кафельный пол прозвучало, как поставленная на приговоре печать.
Серсо — игра, заключающаяся в катании обруча по земле при помощи палки, с последующим забрасыванием обруча на стойку.
Дерьмо собачье (в пер. с франц.)
Глава 11
Эрве Дюшарм поймал Моник около входа на территорию лицея, когда Эгон подвез ее. При отце девушка старалась держаться, демонстрируя небывалый энтузиазм, улыбалась, собирая крупицы энергии в кулак, однако в глубине души клубилась тьма, подкормленная усталостью. Зоэ-Моник снова не смогла заснуть, пребывая до рассвета под гнетом мыслей, силы улетучились, словно воздух из цветного шарика, предназначенного для праздника. Как и предположила девушка ранее, новость все же долетела до парня, мечущий молнии взгляд Эрве не сулил ничего хорошего.
– Извини, я так устала, не спала всю ночь, прошу, не заставляй меня доказывать свою невиновность, ведь все, что было – это то, что Бен просто подвез меня до дома.
Смежив веки, Моник потерла пальцем переносицу, пытаясь говорить спокойно и размеренно, не провоцируя парня на безосновательный скандал. Эрве схватил ее за запястье, рывком убирая руку, чтобы заглянуть в глаза.
– А не спала ты почему, прости? Он не давал заснуть? Вот это да, каков герой! И с каких пор мы сокращаем его имя, будто какие-то старые приятели или может быть все-таки любовники?
Его крики были слышны даже на территории лицея, существа оглядывались, проходя мимо, но это ничуть не волновало пару. С силой сжав руку в кулак, которую держал парень, Зоэ-Моник ответила, чувствуя, как вновь гнев разгорается внутри рьяным потоком, кормясь остатками сил, будто сухими поленьями.
– Может, прекратишь, наконец, орать?? Боже, Эрве, остановись, пока мы оба не натворили дел, о которых потом будем сожалеть. Я хотела только тебя, я спала с тобой, черт возьми, ты хоть представляешь, как много это для меня значит?? Я...