И жили они долго и счастливо
Шрифт:
Кощей улыбнулся.
— И ты все еще осмеливаешься думать, что я на кого-то могу тебя променять?
________________________________________________
* И Кощей тут абсолютно прав. Так прообразом Пушкинской царевны Лебедь стало языческое божество Умай. Ее воспевали в монгольских и кыпчакских племенах как женщину в образе лебедя, ходящую по земле и воде.
Также извещаю, что автор питается комментариями, а без них слабеет настолько, что руки перестают слушаться и отказываются порхать по клавиатуре.
Глава 13. Ретроспектива.
ноябрь 2003 года
В обморок Василиса упала на общем собрании у Баюна. Было утро, за окном падал большими хлопьями снег, и присутствующие в основном смотрели на него, погружаясь в сонное оцепенение, и даже мирт на окне не трепетал листьями, а голос начальства в кои-то веки был просто скучающим. Наверное, поэтому всем потребовалось время, чтобы осознать случившееся.
— Прокляли, — весьма буднично и без всякого надрыва констатировала Елена, но ее слова вывели остальных из ступора.
— Черт! — мявкнул Баюн, перепрыгнул стол и прижался ухом к груди Василисы. — Жива! Варвара, тащи зелья. И вызови Кощея. Божена!..
Божена — их Снегурочка, совсем молоденькая девчушка, по незнанию больше шестнадцати-семнадцати лет и не дашь, — подняла на Баюна худое, лишенное красок лицо. Она проснулась лишь два дня назад, с первым снегом, и пока еще не до конца пришла в себя, была заторможенной и воспринимала окружающий мир словно через толщу воды.
— Что видишь? — гаркнул кот.
— Ничего, — спокойно ответила она. — На ней нет проклятья. Абсолютно прозрачная бесцветная аура…
— Глупости! — взревел Баюн. — Что значит, бесцветная?! Так не бывает! Кощею позвонили?..
Грудь у Василиса поднималась все реже и незаметнее.
—Держись, — едва слышно попросил он.
***
Возвращаться не хотелось. Василисе казалось, что она плавает в теплой темной мягкой воде, в самой ее глубине, где тихо и спокойно. А потом жесткий, запитанный невиданной силой голос, который невозможно было игнорировать, промяукал-пропел, нарушая блаженный покой:
— Василиса, очнись.
Кажется, были еще какие-то слова, но она их не разобрала. Имя подцепило ее словно крючок рыбку, а приказ рванул вверх, на поверхность, выдергивая из небытия. Сопротивляясь, она попыталась зацепиться за что-нибудь, чтобы не позволить себе всплыть, но это было бесполезно. Дышать тут же стало мучительно тяжело. И отчего-то заболело в области сердца.
Василиса подождала немного и открыла глаза. Поначалу мир никак не желал складываться в единую картинку. Невнятные тени маячили на фоне светлых пятен. Она долго разглядывала одну из них, прежде чем у нее обозначились золотистые глаза с узкими вертикальными щелями зрачков.
— Ну наконец-то, — прорычал Баюн. — Чудесно. А я уже почти принял решение заложить в смету на следующий
Кот отпрянул, Василиса слегка повернула голову и осмотрелась. Она лежала на кровати у себя в комнате в общежитии. В ногах сидела Варвара, она была бледна и явно взволнована, а на стуле за столом примостился Кощей. Полутораметровый Баюн занимал много места в небольшом помещении, но на фоне сухопарого Кощея показался Василисе почти незаметным. В ее комнате он был явно неуместен.
— Что происходит? — спросила она, голос прозвучал хрипло и незнакомо.
— Вот и нам интересно, иначе не собрали бы здесь консилиум, — зло ответил Баюн, но за этой злостью была хорошо различима тщетная попытка скрыть нервозность, если не страх. — Пытаемся понять, чем тебя траванули. На проклятья тебя проверили и я, и Божена: ничего нет.
— Никто меня не травил, все хорошо, — шепнула Василиса и закрыла глаза.
Весь этот недолгий диалог оказался слишком выматывающим. Темные мягкие воды были где-то близко, она еще могла вернуться, и уже приготовилась снова утонуть в них, но на этот раз уже другой голос выдернул ее из забытья.
— Не смей! — рявкнул Кощей. — Мы с трудом тебя откачали, нет желания повторять этот занимательный опыт, — и добавил вдруг тихо и властно, тоном, не терпящим возражений. — Все вон.
Василиса приоткрыла глаза. Она была уверена, что либо Баюн либо Варвара — хоть кто-то из них — возмутится, но неожиданно для нее они послушно покинули комнату, плотно закрыв за собой дверь. Кощей повел рукой. Поставил купол тишины, поняла Василиса. Ей бы сейчас испугаться, но нет. Странно было смотреть на его действия и не ощущать ничего. Странно, но одновременно так прекрасно. Будто раньше вокруг нее была пелена из страха, а в голове вата из того, чего она не понимала в этом мире, и все это мешало думать и видеть, а теперь все было так кристально прозрачно и ясно. И спокойно.
— Разумеется, тебя никто не травил, — сухо и зло вынес свой вердикт Кощей. До этого дня здесь в Конторе он не позволял себе такой тон в общении с ней. — Ты сама отлично справилась с этой задачей. Что ты выпила?
Василиса сделала размеренный вздох. Приходилось напоминать телу о необходимости дышать. Небольшой побочный эффект, она уже почти привыкла. Может быть, она забыла об этом в кабинете Баюна, потому и упала в обморок? Как неприятно. Ей просто нужно было быть внимательнее, и впредь она будет.
— Василиса! — рявкнул Кощей, резко вставая со стула, и она отрешенно подумала, что он должно быть очень зол. — Я повторю свой вопрос один раз. Что. Ты. Выпила?
Василисе вдруг стало жаль, что она не может чувствовать как прежде. Испытывать не только негативные эмоции, но и вполне себе позитивные. Это мог бы быть момент ее триумфа.
— Я уже сказала, — тихо ответила она. — Все хорошо.
И тоже попыталась встать.
Однако встать не получилось. Василиса нахмурилась, пытаясь понять, что не так.