И жили они долго и счастливо
Шрифт:
— Замолчи и подчиняйся, — приказала Василиса.
Образ Моревны дрогнул и растаял. Хугин у ее ног заскулил и попятился к стене, но Василиса резко обернулась, взглянула в карие глаза собаки, перехватывая контроль над ее сознанием.
— К ноге, — шепнула она, и Хугин послушно и твердо направился к ней, встал рядом.
Она вышла из кабинета, спустилась по лестнице, заарканила Мунина и пошла на улицу. Воздух был терпкий, свежий, какой бывает в самом начале осени. Он привнес ясность в мысли. Сопровождаемая доберманами, Василиса вышла за калитку. По дороге
— Перехватить, — отдала команду она.
Собаки выбежали на дорогу и сели так, чтобы водитель не смог их объехать. Машина остановилась, из нее выскочил мужчина и стал кричать. Василиса нахмурилась. И без того натянутые нервы не выдерживали. До этого она думала договориться. Но теперь ей хотелось только, чтобы этот человек замолчал и просто сделал то, что ей было нужно. Она сделала шаг вперед. Мужчина замер, оборвав себя на полуслове. Взгляд остекленел. Удерживать его сознание было сложнее, чем держать под контролем собак, но Василиса не заметила этого. Всего лишь еще несколько нитей, зажатых в кулаке: сейчас она могла бы удержать их сотню.
— Довезешь нас до парка на Пушкина, — приказала Василиса, — и я отпущу тебя.
В сознании не привыкшего повиноваться человека нарастали паника и сопротивление. В отличие от него собаки любили Василису и не видели ничего странного в том, чтобы подчиниться ей.
— Не выполнишь, и я сотру тебя, — спокойно закончила она.
Страх сделал свое дело, человек послушно вернулся в машину, Василиса вместе с собаками села назад. Весь путь ее не покидало страшное напряжение. Ей казалось, еще немного, и ее тело раздуется как шар и лопнет. Зерно в груди прорастало тьмой, оплетало сердце и душу длинными побегами, а у Василисы не было ни сил, ни желания ни бороться с ними, ни бояться их. Это было уже неважно.
Человек остановил машину у парка. Парка, в котором они с Кощеем провели столько времени вместе. Проехать еще немного, и будет Контора.
— Повернись, — приказала Василиса, и мужчина поспешно вывернулся, чтобы она увидела его лицо.
— Ты забудешь про меня, — сказала она. — Ничего и никого не было. Ты просто свернул не туда. Уезжай отсюда.
Прежде чем выйти из машины, Василиса бросила взгляд в зеркальце заднего вида. Радужка и белок слились воедино, налившись чернотой. Вот теперь никто не смог бы сказать, что она не жена своему мужу.
Доберманы послушно шли следом, пока Василиса окольными путями добиралась до места. Беседка была давно заброшена, полуразрушена, ее окружали почти непроходимые заросли. Но Кощей как-то показал ее ей во время прогулки. Кому еще он ее показал? Как он посмел?
Она шла и чувствовала легкий флер чужой магии. Кто-то пытался прикрыть путь, отвести глаза, не дать случайным прохожим забрести сюда. Василиса сметала сплетенную сеть как паутину. Кусты послушно раздвигали перед ней ветви. Псы неслышно ступали следом. Василиса прошла еще немного и увидела ее. Со спины женщина показалась ей знакомой. Длинная коса с проседью, уложенная короной вокруг головы… Ветка хрустнула под ногой Василисы, и
Это была Варвара.
Это мог быть кто угодно. Любая. Молодая или зрелая. Красивая или не очень. Глупая, умная, стройная, полная, хохотушка или чопорная девица… Но это была Варвара.
Варвара, которая относилась к ней как к дочери. Варвара, которая поила ее своими сборами и вела с ней долгие задушевные беседы. Варвара, которая так радовалась, когда к ней вернулась память. Варвара, которая всегда очень уважала Кощея.
Только ли уважала?
Марья в голове попыталась что-то сказать, но Василиса подавила ее, не задумываясь. Тьма внутри выпустила бутоны, и они распустились кровавыми цветами.
— Василиса? — удивилась Варвара.
На ее лице отразилось недоумение, но Василиса хотела, чтобы на нем был страх. Ужас. Паника. Она сделала еще несколько шагов вперед.
— Как ты посмела? — прошептала Василиса и сжала кулак.
Доберманы обогнули ее и направились к Варваре, пригибаясь к земле и скалясь. Варвара попятилась, и Василиса наконец узрела то, чего так желала.
— Почему вам всем кажется, что вы имеете на него право? — с тоской спросила она. — Почему вы все пытаетесь забрать его у меня? Я и так делю его с его троном! Так почему?
— Василиса, ты все не так поняла! — воскликнула Варвара.
Доберманы остановились в метре от нее, и их утробное рычание резало вечернюю тишину. Василиса могла отдать приказ, и они разорвали бы ее на мелкие кусочки. Варвара была слишком напугана, чтобы воспользоваться силой, да Василиса и не дала бы ей. «Убей, — шептала тьма внутри. — Отомсти». Но Василиса знала способ лучше.
— Я докажу, — прошептала она, — я докажу, что я его жена и что я одна имею на него право. Может быть, тогда вы все отстанете от нас.
Она закрыла глаза и нащупала это в себе. Магия — это намерение, помноженное на чувство, пропущенное через силу. Теперь у нее было вдоволь и того, и другого, и третьего. Вчера Кощей сказал, что только она — Василиса — его жена. Во всех мирах. А Варвара была дочерью морского царя, а он был подданным Кощея. Значит…
— На колени перед своей царицей, — приказала она, поднимая подбородок.
Варвара дернулась, но устояла.
— Василиса! — взмолилась она, но эта мольба лишь сильнее разозлила ее.
— Я сказала, на колени! — гаркнула Василиса.
И Варвара упала на колени, словно кто-то толкнул ее вперед и подставил подножку.
Василиса улыбнулась. Тьма в груди довольно затрепетала лепестками своих цветов и потребовала пить. Потребовала крови. Сопротивляться ей было так сложно.
— Умоляй, — предложила Василиса.
И в этот момент откуда-то из-за кустов выпрыгнул Баюн. Доберманы повернулись к нему и зарычали еще ниже, но он не обратил на них никакого внимания. Шерсть его стояла дыбом, глаза сверкали золотом, острые железные когти вспороли землю, когда он приземлился. Василиса никогда не видела его за пределами территории Конторы, и это на мгновение отвлекло ее, но только на мгновение.