Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора

Киницик Карбарн

Но это не про него. Похоже, даже минимум товарищества не распространился на него. Пока что. Да он и сам не особо этого хотел или ожидал. Дорин видел в новых приятелях лишь бессовестных быков, годных пугать робких лавочников и выламывать руки отчаявшимся дуракам, каковые только и могут занимать деньги у Панга.

Тут его посетила новая мысль: может, они свободно читают эти оценки в его взгляде и потому держатся поодаль?

Ему нужно научиться фильтровать презрение.

Или нет.

Кстати, о близости. Он несколько раз видел Реену во

время общих сборов. Она не старалась подойти к нему, скорее делала вид, что не замечает. А вот Лоор не стеснялся подойти, привалиться к стене и кивнуть с видом опытного ловкача. Возможно, ему было одиноко. Шрет так и не оправился от ран и перешел трудиться в мастерскую шляпника.

Если Реена желает показать, что им не о чем поговорить - и ладно. Он тоже не станет стараться. И вовсе ему не...

Ударило землетрясение.

По крайней мере это показалось землетрясением. От рева горной лавины у Дорина заложило в ушах. Все в общем зале повскакали на ноги; падали стулья; стеклянные кубки звенели на столах, и сами столы подпрыгивали над полом. Наконец клубы пыли выгнали всех наружу, обтрясаться и откашливаться.

Изо всех построек квартала выскакивали люди, словно зданиям угрожало обрушение. Все паниковали, заметил Дорин, кроме орды юных землекопов. Ошеломляющий рев и грохот затихали, и вернувшемуся слуху эти звуки представились утробным ворчанием какого-то гигантского зверя.

Панг вышел, пошатываясь, сверкая глазами во все стороны.
– Что это, ради Бёрн?

– Звучит как какое-то чудище, - сказал кто-то из громил.

– Прям под нами, - добавил другой.

Дикий от испуга взор Панга обежал двор и остановился на Дорине.
– Ты! Иди посмотри.

– Я?

– Да, ты. Иди вниз. Оглядись там. За что я тебе плачу?

Дорин стиснул зубы, чтобы не напомнить, что ему еще не заплатили. Хотелось в отчаянии закатить глаза к небу... но он заметил ухмылки воровского сборища, и это успокоило его, подобно струе холодной воды за воротник. Нужно было сохранять профессиональную невозмутимость. Он ответил Пангу едва заметным движением головы.
– Хорошо. Если нет других желающих...
– Он призывно поманил одного из тощих, злобных негодяев.

Тот засмеялся, довольно нервно, и затряс головой: - Твоя работа, скользкий малыш. Не моя.

Пришла очередь Дорина фыркать, изображая полнейшее презрение, и отворачиваться.
– Грен!
– крикнул он.

Лейтенант Панга подпрыгнул. Он все еще испуганно озирал темные углы двора.
– Чего?

Дорин шагнул к складу.
– Дверь...

Рука Грена схватилась за ключи.
– О. Да.

Руки Грена тряслись, отпирая дверь склада. Он помялся, пугливо всматриваясь в слабо освещенный фонарем лестничный ход. - Ну а дальше?
– бросил Дорин в столь нехарактерной для этого места тишине.

Мужчина снова подскочил, задрожав от громкого звука.
– Чего?

– Я про нижний вход.

Мужчина сглотнул. Порылся в связке и передал Дорину большой медный ключ. Дорин принял

его и посмотрел вниз.

– Ты точно...
– позвал сзади Грен сиплым, едва слышным голосом, - ты точно вот так пойдешь туда?

Дорин обернулся и с деланным равнодушием пожал плечами.
– Это моя работа.

Костлявый лейтенант, столь презиравший его прежде, молча покачал головой и запер за ним дверь. Застыв в мутном свете, Дорин соображал, какое же выражение было у того на лице. Надеясь на нечто большее, чем "проклятие, ну и тупой идиот".

Он вздохнул, расправил плечи и вслушался в темноту. Тишина, лишь потрескивает дерево над головой. Где все дети? Мертвы? Порваны на мелкие кусочки неведомым чудовищем? Он встал лицом к спуску. Сделал несколько шагов. Грязь скользила и хлюпала под башмаками. Он снял их и пошел босиком.

Дверь внизу была заперта. Он открыл ее, морщась при каждом скрипе и скрежете металла. Отворил створку и скользнул внутрь. По сторонам мерцали лампы, освещая тоннель с круглым вводом. Ни нагромождения тел, ни следов борьбы. Но лампы были слишком тусклые, и большая часть переходов скрывалась во мраке, янтарный свет лишь подчеркивал его зловещую природу. Дорин вытащил кинжалы и пошел в сторону камеры дальхонезца.

Подозревая, что понял суть случившегося. Он много раз слышал о таком. Однажды даже изучал гнусные последствия. Маг, ведомый отчаянием - или безрассудством - открывает садок шире своих способностей и теряет контроль над вызванными силами. Не такое уж редкое событие, ведь не всякий новичок может практиковать правильным образом, пробуя, так сказать, воду, убеждаясь в надежности хватки и навыка.

Он решил, что так и было. Юнец из Даль Хона, униженный и терзаемый, решился сделать то, чем похвалялся. И демон пришел, сразу презрев слабые попытки юнца его поработить.

А дети, роющие древние могилы? Наверное, разбежались и еще бегут без остановки.

Он осторожно шагал по вымощенным тоннелям, в любой миг ожидая ступить ногой во что-то теплое, влажное и мягкое. Дошел до перекрестка, определил тоннель, который должен был вести к камере, и двинулся туда, держа оружие наготове.

К этому времени зрение приспособилось к темноте, и он увидел обломки тяжелой двери камеры - тесаные доски были словно разорваны взрывом изнутри. Стараясь ступать бесшумно, Дорин проник в камеру, прижался спиной к груде кирпичей и оглядел помещение.

Ничего. Пусто. Осмелев и ощутив интерес, он решился осмотреть все закоулки. Не найдя ничего: ни изглоданного трупа, ни даже капли крови.

Сплошная загадка. Не так, как бывало при других высвобождениях. Он вышел в тоннель и вслушался в тишину земли. Нет, не совсем тихо. Что-то... Он шагнул в глубочайший мрак и сжался, готовый ко всему.

Услышав в ночной тьме, когда снова отказало зрение, слабые резкие вздохи. Ужас? Так близко, только протяни руку. Он нащупал угол и завернул, выставив руку вперед. Пальцы коснулись чего-то - одежды - и дыхание изменилось.