Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора
Шрифт:
Он схватил добычу и потащил к себе, прижав лезвие к шее. Вывел на свет и понял, что держит девчонку. Одну из копальщиц.
– Что ты там забыла?
– прошипел он.
Она выпрямилась и гордо вздернула подбородок.
– А ты кто?
– Что случилось?
Она фыркнула.
– Случилось? Наш маг призвал монстра и выпустил в тоннели. Вот что случилось.
"Наш маг?" – Тогда почему ты осталась?
Девчонка высокомерно глядела на него.
– Потому что мы работаем
Дорин не стал подавлять иронической гримасы.
– Правда? Зверь. Сожрет.
Девчонку его тон не обидел.
– Его и любого, кто явится!
– Она подняла руку и оттолкнула его клинок.
– Так что беги, пока можешь - ты, наемный нож.
Ее горячность поразила Дорина сильнее угрозы неведомого зверя. Он улыбнулся и убрал кинжал.
– Значит, ваш маг прячется где-то тут.
– Не скажу.
Он схватил ее за руку и принялся выкручивать, пока плечо не готово было вылететь из сустава.
– Где он?!
Девчонка морщилась, но лишь кусала губы.
"Дорин", сказал он себе, "ты выкручиваешь руку ребенку". Тут же отпустив ее и вытерев руки о бедра, будто они были нечисты.
Теперь удивилась девчонка. Но, быстро опомнившись, скривила губы.
– Монстр бродит здесь, так что тебе лучше уйти.
Он попятился и отвернулся, не теряя улыбки.
– И тебе тоже. Они придут посмотреть, я уверен.
Девчонка беззаботно и презрительно засмеялась. Он услышал легкие шаги за углом.
Итак. Или они его прячут, или он ушел и дети блефуют, уходя из ярма Панга. Так или иначе... Он мысленно пожал плечами. Ему нет дела.
Он направился обратно. Миновал груду мусора и вдруг замер, полный подозрений. Слишком часто выскочка - дальхонезец брал над ним верх. Он снял лампу со стены и вернулся в камеру. Присел на корточки и поднес свет к пыльным плитам пола. Поводил взад-вперед, изучая.
Ни одного. Ни одного следа, кроме человеческих. Ни лап, ни иных чудовищных отпечатков. Встав, он провел босой ногой по пыли, разметая ее и тем уничтожая все свидетельства.
Повернулся к разбитой двери. Она висела, словно сокрушенная пьяным исполином. И все же... Он поднес трепещущее золотистое пламя, внимательно изучая раны на древесине.
Это не были отметины когтей и зубов. Он знал, ибо сам был обучен подделывать разные следы. Царапины и трещины проделаны острым лезвием. Он распрямил спину, улыбаясь еще радостнее.
"Ну-ну, ну-ну. Отличная игра, дружище. Отдаю честь. Может и сработать. Угрожаешь выпустить монстра, создаешь страшный шум и ускользаешь".
Он вернул лампу в нишу. Выбрался из подземного склада и встал на свету, моргая. Грен ждал его, как и группа громил во главе с
Панг заботливо поманил его к себе.
– И? Ты что-то видел? Что же?
– Твой маг пропал.
– По... пропал? Что ты имеешь, говоря пропал?
– Откуда знаешь?
– рявкнул Грен.
Дорин послал ему ленивую ухмылку.
– Кто-то проломился сквозь его дверь.
Он почти не погрешил против истины.
– Погляди, - велел Панг Грену. Лейтенант обернулся к громилам, указал пальцем: - Вы трое, идите.
Трое сразу заскучали.
– Мне нужен фонарь, - простонал один.
– Так возьмите треклятые лампы!
– прорычал Панг, воздевая палец.
Дорин передал ключ, встревоженно проговорив: - Я бы там долго не оставался. Сами понимаете...
Ему ответили безрадостными оскалами.
Дорин ушел, не глядя на Панга. Вернулся в общий зал, налил стакан дешевого вина, на которое был щедр Панг, и сел на привычное место. Поднял глаза. Никто из обитателей не решался смотреть на него.
"Мне даже нравится".
***
Шелк был у своего портного, изучал себя в высоком бронзовом зеркале, поворачиваясь направо и налево. Наконец он нахмурился.
– Твой покрой сделал мой живот выступающим.
Портной пригнул голову, жалобно промычав: - Мне очень жаль, господин. Ошибся...
Шелк махнул рукой: - Ладно. Подойдет пояс или кушак. Разумеется, из черного даруджийского шелка.
Портной снова поклонился.
– Премного извиняюсь, господин... мне очень жаль, но у нас больше нет даруджийского шелка.
– Больше...
– Шелк обернулся, заморгав.
– Как такое может быть, человече? Ты портной или нет?
Костлявый старик кланялся, морщась.
– Говорят, торговля с Антой прервана. Осада виновата...
Шелк стер гримасу с губ и отвернулся. Потеребил воротник.
– А. Ты прав, конечно.
– Странно, но ему не пришло в голову, что осада может осложнить обыденные занятия, вроде импорта тканей. Да, дела идут из рук вон.
– У меня есть немного талианского хлопкового атласа, канареечно-желтого...
– Боги, нет. На что я буду похож? На неотесанного блурианца?
– Или, быть может...
– начал портной, но Шелк уже не услышал: шум оглушил его, словно молоты стучали внутри черепа, он пошатнулся, почти упав на груду тканей, согнулся, сжимая раскалывающуюся голову.
– ... лекаря, господин?
– говорил старик, обеспокоенно склонившись над ним.
Шелк встал. Вытер рукавом слезы с глаз, мельком заметив, что портной жалобно поморщился.
– Что это было, ради путей Худа?
– сказал он, моргая и чувствуя головокружение.