Игра Канарейки
Шрифт:
Эльф нагнал её, когда она свернула с главной площади и зашагала по грязной узкой улочке в направлении кузницы Хаттори.
– И что ты теперь от меня хочешь? – спросил Фиакна.
– Привык сам влезать в долги, а, Фиакна? – весело спросила Канарейка.
– Привык по ним расплачиваться, – сухо ответил эльф. – Ты ответишь мне, что ты хочешь?
– Нет, – игриво бросила Канарейка. – Я тебе не доверяю, с чего бы мне что-то у тебя просить?
Фиакна был озадачен. Не подал виду, как обычно,
– Не отстанешь? – спросила она, когда остановилась у обочины, пропуская повозку.
– Я могу приглядеть за твоими чудиками, – дрожащим голосом предложил Фиакна. Какого хрена, он не знал. Но по какой-то причине чувствовал, что находится перед Канарейкой в неоплатном долгу.
Эльфка хмыкнула, зашагала дальше.
– Я на твоём месте поскорее смылся бы из города после того, как наебал Тесака.
Канарейка обернулась:
– Так что же ты не смоешься?
Фиакна сглотнул. Он не мог. Если он сбежит теперь, Тесак его из-под земли достанет.
– Пока тебя не будет, я могу присмотреть за твоими друзьями, – повторил эльф.
Канарейка и Фиакна наконец подошли к дому Хаттори. На крыльце возле кузни сидела утренняя знакомая эльфки.
– Цири? – удивлённо спросила Канарейка. – Зачем ты пришла?
– Час назад Геральту пришло письмо, – без прелюдий начала ведьмачка. – Он мгновенно собрался и уехал. Я решила, что ты захочешь его увидеть.
Цири протянула Канарейке клочок бумаги. Эльфка с трудом разобрала мелкие дрожащие буквы.
«Ведьмаку Геральту из Ривии, срочно и важно.
Геральт, пока во мне есть силы, назначаю встречу в Святилище Лильвани как можно скорее. Думаю, у тебя тоже есть дела, так что время покончить с этим. Я выдвигаюсь уже сейчас. Буду признателен, если ты не заставишь меня ждать свою смерть ещё дольше.
Я правда ждал слишком долго.
Не говори Канарейке (зачеркнуто, заштриховано поверху так, что почти не разобрать).
О.»
– Фиакна! – бросила Канарейка эльфу, решившему уже, что никому нет до него дела. Тот остановился, обернулся. – Я принимаю твоё предложение. В счёт долга. Я уезжаю прямо сейчас.
Фиакна слегка растерянно кивнул головой и исчез в ближайшей тени.
А эльфка подскочила к Цири, вдруг крепко её обняла.
– Спасибо. – Из глаз полились слёзы, сажа с волос тут же окрасила лицо и стала стекать чёрными каплями на одежду. – Как тебя отблагодарить?!
Цири мягко отстранила её, улыбаясь.
– Верни Геральта живым. Не дай ему влипнуть в чужую историю. Демон с Перекрёстка – опасный противник.
Под ногами ведьмака захрустела каменная крошка.
– Геральт,
Ольгерд фон Эверек не обернулся. Продолжил сидеть лицом к обрыву, глядеть на зажигающиеся звёзды.
– Спасибо, что приехал так быстро. – Атаман поднялся с земли, отряхнул полы кунтуша. – Пора кончать с этим.
В его голосе не было тоски или страха. Ольгерд считал, что ему уже нечего бояться. Что самое страшное уже давно случилось с ним.
Силы покинули его. Он наконец взглянул своему прошлому в глаза, а оно ударило его под дых.
Было гадко. И больше никак.
– Впервые согласен с тобой, – сказал ведьмак. Голос его почему-то был хриплым.
– Канарейка в Новиграде? – У Ольгерда не было сил реагировать на подначки ведьмака.
– Думаю, что у неё сейчас свои дела.
– Она точно в Новиграде?! – резко повысил голос атаман. – Клянёшься?!
– Я не нанимался ей в няньки, – железным голосом ответил Геральт.
Ветер шумел деревьями. Поверх листвы были видны огни Оксенфурта. Вдалеке впереди из чёрной тучи падал на землю столб воды.
Ольгерд опустился на каменные выступы, которые, очевидно, много лет назад были ступенями. Ведьмак сел рядом.
– И где Гюнтер? – уже спокойнее спросил ведьмак.
– Он не заставит себя долго ждать.
Дождь лился стеной, сбивая Канарейку с пути, смывая сажу и гламарию.
Она заплутала, случайно увела коня с тропы, которая шла в сторону Святилища Лильвани, на юг от Оксенфурта, и теперь, вся промокшая насквозь, уже не могла понять, текут ли по её щекам слёзы или просто дождевая вода.
Конь резко затормозил, затанцевал, глядя под ноги, и только теперь из-за водной завесы Канарейка разглядела, что выехала к вязкому болоту.
Она должна была успеть!
Не могла позволить Геральту «влипнуть в чужую историю», она же обещала!
Не могла позволить Гюнтеру забрать душу Ольгерда, ведь это было неправильно.
Не могла позволить Ольгерду умереть, как же она теперь без него…
Канарейка положила руку на эфес карабелы. Это правда вселяло какую-то уверенность, надрывная паника, почти полностью захватившая её, медленно отступала.
Канарейка закрыла глаза, медленно выдохнула.
Она во что бы то ни стало должна была успеть. И никакой непогоде её не остановить.
Гюнтер О’Дим действительно не заставил себя долго ждать.
Когда луна уже поднялась на небо белёсым диском, а звёзды рассыпались и лениво светили, Гюнтер О’Дим спустился по небосводу как по ступеням, широко раскинув руки.
Ведьмак и атаман одновременно, будто по сигналу, поднялись со ступеней.
Ольгерд тихо зарычал от такой показухи.