Игра Канарейки

Solongoy

За окном застучали копыта, донеслось несколько мужских голосов. Канарейка мгновенно вскочила со скамейки и рванула в подвал, люк в который был спрятан за ширмой вместе с бадьёй с водой. Элихаль подвинул бадью на люк, молча вылил в неё два ведра воды и указал Эльзе, чтобы она опустилась внутрь. «Кабаниха» была не сильно рада перспективе намокнуть, но один лишь чёрт мог знать, кто сейчас стоял за дверью.

Когда постучали, Элихаль с абсолютно будничным видом отворил дверь.

У стоявшего на пороге Бертольда тут же покраснело лицо и задрожал голос:

– Эльза

тут?

Эльф улыбнулся неловко, выглянул на улицу. Возле дома стояли четыре лошади, три из них – с татуированными вооружёнными всадниками с бритыми головами, одна – принадлежавшая Бертольду – стояла, лениво обмахиваясь хвостом.

– Приветствую, – выдавил эльф, понимая двусмысленность ситуации и видя дрожь, бьющую «кабана». Элихаль был в одних портках.

Бертольд почти грубо оттолкнул эльфа от двери, вошёл внутрь. Один из «кабанов» ловко спрыгнул с лошади и последовал за ним, на пороге наградив Элихаля испепеляющим взглядом.

Бертольд еле заставил себя остановиться у ширмы, услышав из-за неё плеск воды.

– Эльза!

– Берт?! – «Кабаниха» засуетилась за ширмой, послышался плеск воды, она вышла вся в мокрая и, к радости успевшего напридумывать себе глупостей «кабана», – одетая.

Она порывисто обняла Бертольда, но того, хоть и безумно польщённого, больше интересовало дело.

– Эльза, я рассказал атаману обо всём, – он отстранил её, взял за плечи. – И он всё ещё не вернулся.

Цириллу Фиону Элен Рианнон, теперь – просто Цири, ведьмачку, с самого утра преследовало необъяснимое чувство тревоги. Оно раздражало девушку, и в итоге всё, за что она бралась с самого утра, в результате неизменно летело к противоположной стене, то есть – ко всем чертям. У такого поведения была и вторая причина – Цирилла опять чувствовала себя брошенным ребёнком. Она ненавидела это чувство. Несмотря на то, что Геральт обещал ближайшие три дня провести только с ней и не брать никаких заказов, с рассветом он всё же укатил в какую-то глухую деревню за очередной мантикорой.

С тех пор она так и не смогла заснуть, вновь одолеваемая каким-то мутными кошмарами про луны, мечи и розы.

Цирилла изнывала от безделья.

Шли последние дни мая 1273 года, Цири исполнялось двадцать один, и, пусть у неё никогда не было привычки хоть как-то отмечать этот факт, но это было прекрасным поводом вытащить Геральта из болот и лесов и заставить его хотя бы пару дней провести с ней.

Конечно, Цири тоже любила Путь. Вот только ей на Пути, в отличие от ведьмака, теперь в основном попадались торговцы и утопцы, а не короли, чародейки и демоны. Цирилла боялась за Геральта. Однажды она уже с ним попрощалась.

Ведьмачка отложила в сторону книжку, которую не читала уже с четверть часа. Она подумала, что неплохо бы сходить на рынок, поднялась с кровати, и тут в дверь постучали.

Цири замерла, прислушалась. Она не обладала таким острым слухом как ведьмаки, прошедшие мутации, поэтому не смогла определить, кто стоит за дверью. Жизнь научила её быть иногда сверх меры осторожной.

В дверь постучали ещё раз, настойчивее и беспокойней.

–

Мне нужен ведьмак Геральт из Ривии! – донёсся женский голос.

Цири встала, тихо подошла к двери.

– Его здесь нет.

– Скажите, где он, прошу!

– Кто вам сказал, что он здесь?

– Мастер Лютик.

Цири выдохнула, дёрнула задвижку. Дверь скрипнула, открылась. В комнату вошла женщина в чёрном плаще до пола. Из-под капюшона на грудь стелились чёрные локоны. Девушке сначала показалось, что это Йеннифер.

– Здравствуй, – сказала незнакомка и откинула капюшон. Она была красива какой-то чародейской красотой, но совсем не похожа на Йеннифер. Она была эльфкой.

– С кем имею честь? – спросила Цирилла. – И что тебе нужно от Геральта?

– Понимаю, как это всё двусмысленно выглядит, – глупо улыбнулась эльфка, – но у меня с мастером ведьмаком дела.

– Он должен вернуться к вечеру, – проговорила Цири, рассматривая пришелицу. – Сейчас у него заказ.

– Заказ? – в глазах женщины мелькнуло беспокойство. – Он ничего не говорил о Демоне с перекрёстка?

Цирилла нахмурилась:

– Это же просто сказки.

Эльфка решительно зашла в комнату и направилась к столу, на котором были сложены письма. Начала их ворошить и перебирать, когда почувствовала лезвие острого меча у своей шеи. Цирилла была настроена решительно, а эта женщина ей совсем не нравилась.

– Я не буду читать личную переписку, – серьёзно заверила её эльфка. – Ищу только одно письмо.

– Отойди, – ведьмачка легонько кольнула эльфку. Та сразу подняла руки, попятилась к стенке. Несмотря на то, что она пришла не с пустыми руками, у неё не было даже в мыслях обнажать оружие.

– Послушай, – начала незнакомка. – Последний заказ ведьмака выдался… необычным. В результате на кону жизнь моего любимого человека, и хоть Геральт и в силах его спасти, это будет слишком высокая цена. Я не могу позволить ему оплатить её. – Канарейка хохотнула как-то горько. – К тому же, у них не сложились отношения, и он вряд ли захочет это сделать. Зато я хочу.

Эльфка упрямо посмотрела на Цири. Та опустила меч.

– Я тебе верю, – сказала она с каким-то странным выражением лица. Её глаза будто смотрели куда-то вглубь, а не на Канарейку. Цири помотала головой и снова стала прежней собой. – Геральт уехал на заказ под Оксенфурт. Обычная мантикора, никаких демонов.

– Точно?

– Мне бы он не стал врать.

Канарейка задумалась о чём-то, кивнула словно сама себе.

– Ему не приходило никаких писем? За последний день? Или, может быть, был необычный гость?

Цири помотала головой:

– Не было такого.

Канарейка шумно выдохнула в ладонь, прошлась по комнате, накручивая локон на палец – на нём оставался чёрный след.

– Может быть, ты хотя бы знаешь, где находится святилище Лильвани? – наконец спросила гостья.

– Знаю, – вдруг ответила Цирилла, развернула карту и указала на берег в паре миль от Оксенфурта. – Там вход через пещеру…

Девушка замерла на мгновение, а затем повернулась к Канарейке, старавшейся запомнить путь, и спросила: