Игра на двоих
Шрифт:
— И что же?
— Ты и сам знаешь, не хочу пересказывать сплетни, — резко отвечаю я.
Поколебавшись минуту, ментор подходит вплотную ко мне и, глядя в глаза, спрашивает:
— Почему? Почему ты защищала меня? Ты в курсе, насколько велик был риск?
— Да, я знаю. А защищала потому, что они и понятия не имеют о том, что приходится пережить трибуту, и не имеют права судить ни тебя, ни остальных… выживших. — после всего, что я услышала от Хеймитча, у меня уже не получается назвать их Победителями. — Я не борец за справедливость, но в этом случае почему-то не смогла забыть
— Не имеют, — соглашается ментор, — ни понятия, ни права. Но на этот раз у тебя получилось им отомстить, причем довольно изощренно.
— Может, объяснишь, почему они так перепугались?
На лице Хеймитча появляется улыбка.
— С удовольствием. Скажи мне, ты ведь имела в виду возраст, с которого дети перестают быть детьми и начинают участвовать в Жатве?
— Да, — озадаченно отвечаю я. — Они меня, видимо, не так поняли.
— Еще бы! — смеется Эбернети. — Детка, а что тебе известно о Дистрикте-13?
— Ну… Очень мало: в наказание за восстание Капитолий его полностью уничтожил, а остальные Дистрикты были вынуждены участвовать в Голодных Играх. Так правительство из года в год напоминает нам о своем могуществе и предупреждает о возможных последствиях выражения недовольства.
— Это то, что вам рассказывали в школе?
— Да. Меня заинтересовала его история, но сколько я ни пыталась узнать подробности, никто из моих знакомых не отваживался говорить на эту тему.
— Тогда слушай. В свое время Дистрикт-13 принес Капитолию немало проблем. Основным занятием местных жителей являлось производство ядерного оружия. Сама понимаешь, просто так власти там не появлялись — примени Дистрикт свое оружие, пострадал бы весь Панем. Но вот восстания Капитолий не стерпел. Правительству казалось, что Тринадцатый нейтрализован навсегда, вот только никто не учел хитрость и предусмотрительность местных жителей: будучи стертым с лица земли, город ушел под землю. Слухов ходит много, причем самых разных: кто-то верит, что новое восстание не за горами, кто-то — что Дистрикт-13 так и продолжит существовать под землей до скончания времен, некоторые же считают все это не более чем сказкой, другие вообще говорят, что Тринадцатый заключил с Капитолием пакт о ненападении. Однако, судя по реакции Организаторов, власти напуганы и тоже не исключают возможности второго пришествия Темных Времен.
— А что думаешь ты?
— Мне кажется, Дистрикт вполне способен существовать по своим правилам, — хотя Сноу послушать, так без него Панема бы не стало уже через месяц! А вот дальновидности местных жителей можно даже позавидовать, — качает головой ментор. — Не каждый сумеет просчитать события на годы вперед.
— Я правильно поняла, что Организаторы испугались моей осведомленности о реальной судьбе Дистрикта-13?
— Именно так. Если он снова затеет восстание, да еще соберет вокруг себя союзников в лице остальных Дистриктов, Капитолию если не придет конец, то уж точно не поздоровится, — смеется Хеймитч. — Однако сильно надеяться я бы не стал. Тем более, у меня сейчас другие заботы.
Вспомнив о том, что ждет нас завтра, ментор мрачнеет на глазах.
— Волнуешься?
— Нет, как ни странно, — искренне отвечаю я. — Волнение начнется, когда я завтра буду стоять на диске, смотреть на Рог Изобилия и на своих соперников и думать, что должна если не
— Ты сможешь, — тихо произносит Хеймитч. — Я верю.
Под моим недоверчивым взглядом он опускает глаза и отворачивается.
— Не боишься, что тебя постигнет очередное разочарование? — ехидно спрашиваю я, боясь, что все сказанное им — не более чем его обычная ирония.
— Нет. Ты непохожа на всех, кого мне доводилось тренировать. В отличие прошлых трибутов, тобой движет желание жить, назло всем — Организаторам, Распорядителю, спонсорам, Сноу. И ты готова на все, чтобы доказать свою силу и значимость. Все те, чьим ментором я был, с самого начала знали, что им не выжить. Они не хотели верить в то, что и у них есть шанс, причем не меньший, чем у других. Их можно было научить обращаться с оружием, но внушить волю к победе и свободе — на это я оказался неспособен. Они сами должны были сделать это. А у тебя есть все, что нужно. Поэтому я и поверил в тебя.
У меня не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Ментор поворачивается и пристально смотрит мне в глаза.
— Ты с самого начала нашего знакомства напоминала мне волчонка. Юная, но уже успевшая понять окружающий мир и познать боль и разочарования. Гордая и одинокая, не признающая ничье лидерство и превыше всего ставящая собственную свободу. Умная и хитрая, способная выжить в любых условиях и на лету схватывающая все новое. Осторожная и недоверчивая, вечно держащаяся в стороне от остальных и не подпускающая чужих. Дикая и опасная, смелая и сильная, дерзкая и непокорная — это все о тебе, детка.
С этими словами Хеймитч достает из кармана рубашки маленький сверток, разворачивает его и протягивает мне. На его ладони лежит серебряная цепочка с подвеской в форме миниатюрного волка с угольно-черными глазами, сверкающими в свете фонарей.
— Он мог бы стать твоим талисманом, как думаешь?
Я осторожно беру подарок в руки и, с интересом рассмотрев волчонка, надеваю цепочку на шею, поверх рубашки. Хеймитч помогает мне застегнуть ее и отступает на шаг.
— Спасибо, ментор, — он ловит мой благодарный взгляд и тепло улыбается.
— Пусть он приносит тебе удачу. Если станет совсем плохо, просто прикоснись к нему, и я сразу пойму, что тебе нужна помощь и сделаю все, что в моих силах.
— Будешь смотреть Игры?
— От начала до конца. Раньше мне хватало битвы у Рога Изобилия. Сейчас, чувствую, я так просто не отделаюсь, — прищуривается ментор.
— Можешь не беспокоиться, уж я позабочусь, чтобы ты не сводил глаз с экрана, — смеюсь я.
Хеймитч в два шага преодолевает разделявшее нас расстояние, обнимает меня и прижимает к себе. Трудно дышать, но я не замечаю этого, целиком сосредоточившись на уже знакомых чувствах спокойствия и безопасности.
— Я согласен, — шепчет ментор. — Только живи, волчонок. Только живи.
Не выпуская меня из объятий, он тихо продолжает:
— Помнишь, тогда в спортзале я сказал, что после Игр и смерти родных людей у меня не осталось ничего? Я солгал. Несколько дней назад в моей жизни совершенно неожиданно появилось кое-что очень важное и значимое. У меня появилась ты. Думаю, понятно, что все эти годы предпочитал держаться от собственных трибутов подальше? Так вот с тобой этот номер не прошел.