Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков
Шрифт:
София, удивившись равнодушию персонала, опустилась на ступеньку рядом со страдалицей и, стараясь не напугать ее, спросила:
– Мадемуазель, скажите, что случилось? Не могла бы я вам помочь?
Плачущая женщина подняла красное распухшее от слез лицо и дрожащим голосом, произнесла:
– Nein. Danke. [25] , – и вновь опустила голову на колени.
София, не зная немецкого языка, продолжила общение на английском:
– Вы обращались на рецепцию?
25
«Нет.
Женщина вздрогнула и зарыдала еще сильнее.
– Да, – она всхлипнула и, достав из кармана бумажную салфетку, звучно высморкалась. – Да, и они бессильны мне помочь. Я хочу уехать из отеля, но НЕ МОГУ. Что за нелепость?
«Действительно, что за нелепость?»
София ничего не понимала. Она взяла незнакомку за руку и подняла со ступеней.
– Пойдем, поговорим с ними. Возможно, возникло недопонимание.
Заплаканная блондинка поплелась за решительно настроенной Софией к рецепции.
Кларенс, покрывшись от волнения красными пятнами, затравленно взглянула на подошедших женщин и залепетала:
– Я ничего не могу сделать, ничего. Это форс-мажор. Как вы не понимаете? Ливень затопил кабель, нет соединения с сетью.
Ни один компьютер не работает! – она показала жестом на мертвые черные экраны.
София молча слушала оправдания, ничего не понимая.
– Мадам, я же говорила вам. Три наших лимузина на пути в аэропорт, провожают гостей. В связи с непогодой они могут задержаться. Дождь стеной – посмотрите! Если к ночи гроза пройдет и машины вернуться, то вы сможете уехать…
– А сотовая связь? Неужели и трубки не работают? – вспомнила София. – Вызовите такси из города!
Кларенс посмотрела на нее как на неразумное дитя.
– Ни один шофер не поедет в ливень в гору – это раз. Мобильная связь не работает ни у кого из нас – это два. Нет приема на ретрансляционной станции! Старые телефонные кабели давно вне эксплуатации.
У Софии опустились руки. Каменный век какой-то. Обыкновенный дождь отрезал их от мира. Вот тебе самый главный минус ретро-отелей! Коммуникации, системы жизнеобеспечения ни к черту! Вместо того чтобы совершенствоваться постоянно, они остаются на допотопном уровне начала прошлого века. Интересно, куда потрачены вложенные инвестиционными компаниями средства? Глупо сейчас рассуждать.
Вернувшийся мальчишка-батлер посмел вмешаться в их разговор:
– Может, милые дамы желают чего-нибудь выпить, пока не восстановилась связь и не вернулся транспорт?
Поняв, что от несчастных сотрудников отеля проку никакого, София обернулась к притихшей за спиной незнакомке и предложила:
– Действительно, расслабиться нам не помешает. Как вас зовут?
– Аннет Пуатье, – прошелестел бесцветный голос.
– Ну а меня София Томилина. Очень рада знакомству, – и пожала бесплотную руку.
Приняв заказ, симпатичный официант предложил дамам расположиться в баре и исчез.
Через пять минут он нарисовался в компании двух высоких бокалов, украшенных легкомысленными зонтиками и апельсиновой стружкой. В каждом коктейле плавала изумрудная вишенка.
Аннет,
София бесцеремонно разглядывала сидящую напротив женщину. Вылитый Пьеро из детской сказки. Вселенский страдалец с выписанными сажей слезами и опущенными уголками рта. Вечная скорбь поселилась на миловидном лице женщины, спряталась в глубине потухших глаз, притаилась в трагических складках щек, замерла в скептическом изломе губ.
«Как я не люблю быть чьей-то жилеткой, тем более на отдыхе. Но делать нечего».
– Что у вас случилось, Аннет? Расскажите мне. Возможно, наша встреча не случайна, и я смогу вам помочь.
Уголки губ дрогнули и неуверенно поползли вверх. Грустная улыбка-гримаса исказила лицо собеседницы.
– Ничем вы мне уже не поможете. Спасибо, что проявили участие. Люди спускались на ужин, обходя меня стороной, словно прокаженную. Сейчас модно быть удачливым. Слезы на публике под строжайшим запретом.
– Ну, не все люди одинаковые. Так было и так будет. На десяток сухарей найдется и добрая душа… («Видимо, это я, чертова дура!») Аннет, вам надо с кем-то поделиться. Ужин подадут через полчаса, а возможно, из-за отказа генератора повара задержат его еще дольше. А до того времени я полностью в вашем распоряжении.
София, скрепя сердце, устроилась на мягком диване и приготовилась слушать.
Аннет некоторое время молчала, раздумывая. И, наконец, решилась…
Рассказ Аннет
Крещенному при рождении Макаром имя Марко было даровано позже, когда его мать, уроженка украинского города Припять, вышла замуж за подцепленного на брачном сайте знакомств автослесаря из Гамбурга. Ее сыну исполнилось тогда пять лет. Мальчик был незрячим от рождения.
Мать грешила на взорвавшийся реактор, на запоздавшее оповещение населения. Тогда на Чернобыль списали много грехов. Но факт был налицо. Макар родился не только слепым – у него вообще не было глазных яблок. Вместо них зияли глубокие темные провалы. Ужаснувшись, подгулявшая девица первым делом хотела оставить уродца в роддоме, но, убоявшись Бога и людского суда, одумалась, забрала и с тех пор тяготилась мальцом всю свою бестолковую жизнь. Ее новоиспеченный муж-немец, напротив, полюбил Марко как родного, усыновил и дал ему свою фамилию – Лемке.
Отчим стал первым, кто заметил особый дар в ребенке. Ущербный мальчик мог видеть. Его руки непонятным образом проецировали визуальные образы в мозг. Немец проводил много свободного времени с малышом, расспрашивал об ощущениях, делился своими. Объяснял, помогал находить связи между образами, возникающими у ребенка, и запахами и звуками окружающей среды. Несколько раз он возил мальчика к специалистам, изучавшим альтернативное зрение. Но беда пришла, откуда не ждали. Когда Марко исполнилось тринадцать, отчим погиб. Плохо закрепленная кронштейном машина упала на несчастного, раздробив грудную клетку.