Иисус. Человек, ставший богом
Шрифт:
С Масличной горы открывается вид на весь город. Вдалеке, на самой возвышенности, виден старинный дворец Ирода с его помпезными залами и садами; он стал местом временного пребывания римского префекта: возможно, Пилат уже здесь, чтобы вблизи наблюдать за проведением праздника Пасхи. Неподалеку можно увидеть резиденцию Антипы, галилейского тетрарха, который обычно всегда присутствовал на подобных массовых празднествах; его дворец напоминал о трагическом прошлом, поскольку здесь жил языческий царь Антиох IV, который причинил много страданий иудеям, преданным Богу. Рядом с этими двумя дворцами располагались роскошные виллы самого богатого района города; здесь жила семья первосвященника Анны и большинство храмовой аристократии. К югу от этого места находились римский театр и цирк, построенные Иродом для того, чтобы Иерусалим был не менее значимым центром, чем другие крупные города Империи. Вполне возможно, Иисус никогда не бывал на улицах этой части города, населенных представителями высшего общества и самыми богатыми и могущественными семьями Иерусалима [872] . Районы для бедняков и простолюдинов находились в противоположном конце, занимая нижнюю часть города. С Масличной горы не видно столпотворения и суеты, которая там царит. На узких улочках сменяют друг друга всевозможные мастерские, магазины и лавки. Продавцы громогласно предлагают свои товары: ткани, сандалии, туники, парфюмерию, небольшие ювелирные изделия или сувениры святого города. Прилавки с зерном, фруктами и другой сельскохозяйственной продукцией сосредоточились в основном у въезда в город. Нелегко продвигаться
872
Начиная с 1969 года Нахман Авигад систематически проводит раскопки, в результате которых удалось обнаружить предметы роскоши и богатства священнической аристократии, в свое время выступавшей против Иисуса: виллы с красивыми комнатами и внутренними дворами; оштукатуренные ступенчатые бассейны частного пользования; мозаики и фрески высокого качества; керамика и изысканный столовый фаянс; великолепные глиняные кувшины и чаши, привезенные с Востока; светильники из Эфеса, флаконы для парфюмерии, сделанные из финикийского стекла.
Однако больше всего взгляды паломников привлекала огромная площадь [873] , где возвышался сияющий святой храм — сложный комплекс зданий, галерей и залов различного назначения. Это был дом Бога! По словам историка Иосифа Флавия, «покрытый со всех сторон тяжёлыми золотыми листами, он блистал на утреннем солнце ярким огненным блеском, ослепительным для глаз, как солнечные лучи. Чужим, прибывавшим на поклонение в Иерусалим, он издали казался покрытым снегом» [874] . Именно туда они войдут в ближайшие дни, чтобы принести ритуальные жертвы, спеть благодарственные гимны и зарезать барашка для Пасхального ужина. До начала праздников оставалось лишь несколько часов, так что паломники должны были заняться очищением. Условия чистоты были обязательными. Язычники должны были находиться в широком «дворе язычников»; то же самое относилось и к прокаженным, слепым или паралитикам. Женщины будут в «женском дворе», а мужчины — во «дворе для израильтян». Именно оттуда они будут наблюдать за различными ритуалами. Никто из паломников не может вступать на территорию, закрепленную за священниками, где находится жертвенный алтарь. Пред лицом Бога в sancta sanctorum может предстать только первосвященник, единственный посредник между Израилем и Богом.
873
Она имела площадь в 144000 м2 и была в пять раз больше афинского Акрополя. Террасы, искусственно ее удлинявшие над Кедронской долиной, еще не были закончены во времена Иисуса.
874
Иосиф Флавий, Иудейская война V.5.6.
Не один человек поинтересовался бы, что это за монументальное здание с четырьмя башнями, виднеющееся на одной из сторон площади и возвышающееся над всеми священными постройками. Речь идет о крепости, воздвигнутой Иродом и называемой в народе Антониевой башней. Согласно Иосифу Флавию, «как храм для города, так и Антония для храма служила цитаделью» [875] . В ней неусыпно дежурил гарнизон римских солдат, контролируя любые волнения, нарушающие порядок. Наверняка, в какой-то из ее тюрем не один несчастный ожидал своего смертного часа.
875
Иосиф Флавий, Иудейская война V.5.8.
Иисус и его ученики смогли проникнуться атмосферой Иерусалима, только когда вплотную подошли к городу. По всем дорогам тянулась череда паломников. Тиропеонская долина, а также долины Кедрона, Еннома, окружавшие Иерусалим, не могли вместить толпы людей, направлявшихся к входам в город. Народ стал располагаться уже на любом свободном пространстве: у стен, на близлежащих холмах и на Масличной горе. Более ста тысяч паломников примут участие в этих празднествах [876] . Поскольку общины иудеев находились внутри Римской империи, у них уже не возникало проблем с границами при паломничестве в Иерусалим. Вместе с тем поражающая воображение реконструкция Храма, осуществленная Иродом, служила для паломников новым импульсом. Каждый раз сюда стекалось все больше людей из Египта, Финикии или Сирии; из Македонии, Фессалии или Коринфа; из Памфилии, Сицилии и Вифинии и побережья Черного моря; даже из Рима, столицы Империи. Во время празднования Пасхи Иерусалим превращался в мировую «религиозную столицу» иудейского мира в лоне Римской империи [877] .
876
Цифры экспертов значительно варьируются. Согласно Иоахиму Иеремиасу, на Пасху число приезжающих паломников могло достигать 125 000; иудейский ученый Шмуэль Сафрай говорит о 100000 человек; в самых последних исследованиях, проведенных Абади, цифра достигает 200000. При этом в Иерусалиме проживало от 25 000 до 55 000 жителей.
877
Подсчитано, что в I веке н. э. иудейскую диаспору составляло от шести до восьми миллионов человек.
Скопление такого количества людей в святом городе, сопровождающееся множеством исторических воспоминаний, представляет потенциальную опасность. Встреча стольких братьев, пришедших сюда со всего мира, укрепляет ощущение принадлежности к особому народу, избранному самим Богом. Празднование Пасхи еще более воспламеняет их сердца, когда иудеи вспоминают свое освобождение из рабства фараона. Они полны не только ностальгии, но и надежды. Египет сменился Римом. Заветная земля Яхве уже не страна свободы: теперь ее обитатели — рабы на собственной земле. В эти дни молитвы паломников превращаются в вопль: Бог услышит стоны Своего угнетаемого народа и снова придет освободить их от рабства. Рим прекрасно видит эту угрозу. Поэтому Пилат приезжает на эти дни в Иерусалим, чтобы усилить гарнизон Антониевой башни: необходимо пресечь на корню любое опасное действие, прежде чем оно перекинется в массы паломников [878] .
878
Иосиф Флавий сообщает нам о двух трагических событиях, произошедших во время празднования Пасхи. Первое случилось в 4 году до н. э., когда Архелай, испугавшись скопившейся в Храме толпы, приступившей к нему со своими требованиями, а также все прибывавших паломников, приказал своим пехотным и конным войскам атаковать людей: погибло почти три тысячи человек (Иудейская война II. 1.3 = Иудейские древности XVII). Второе событие произошло между 48–52 годами н. э., когда толпа взбунтовалась против неприличного жеста насмешки одного из солдат; Куман, римский прокуратор, приказал своим людям силой ворваться в галереи Храма; Иосиф говорит о тридцати тысячах погибших (!) (Иудейская война II. 12.1 = Иудейские древности XX).
Многие из прибывших поют от радости, что они наконец добрались до Иерусалима после столь долгого путешествия. То же самое делает и окружение Иисуса. Они уже близко от городских ворот. Это последний отрезок пути, и Иисус хотел проделать его верхом на осле, как простой пилигрим, въезжающий в Иерусалим и желающий всем мира. В этот момент, охваченные праздничной атмосферой Пасхи и с нетерпением ожидающие скорого пришествия Царства Божьего,
879
Этот рассказ мы встречаем в Мк 11:1-11 (и параллельных местах), а также в Ин 2:13–22. Большинство исследователей полагает, что Иисус действительно въехал в Иерусалим верхом на осле, что служило своеобразной проповедью Царства Божьего — Царства мира и справедливости, в отличие от Римской империи, построенном на насилии и несправедливости. Позднее, в рамках богословской концепции, его стали рассматривать уже как триумфальный вход Мессии в Иерусалим (Гнилка, Ролофф, Шлоссер, Кроссан).
880
Для придания оригинальному действию Иисуса мессианского характера было сделано несколько существенных вещей: к этому добавили легенду о чудесной находке в виде «молодого осла, на которого никто из людей не садился» (Мк 11:1–6); ко всеобщему радостному приветствию добавился еще один возглас: «Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида» (Мк 11:1–6); Матфей и Иоанн решили включить в свои тексты цитату из пророка Захарии, взятую из греческой Библии, чтобы проиллюстрировать смысл происходящего: «Се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (9:9).
Действие, совершаемое Иисусом, наверняка намеренное. Его въезд в Иерусалим верхом на осле говорил больше, чем многие слова. Иисус жаждет Царства мира и справедливости для всех, а не империи, построенной на насилии и угнетении. Сидя на маленьком ослике, он предстает пред людьми как пророк, носитель другого, нового порядка, противоположного тому, какой устанавливали римские генералы, ездящие верхом на боевых конях. Его скромный вход в Иерусалим становится сатирой и насмешкой над триумфальными въездами римлян при завоевании городов. Немалое количество людей увидели в действии Иисуса остроумную критику римского префекта, в эти же самые дни прибывшего в Иерусалим верхом на могучем коне, украшенном всеми символами его имперской власти [881] . Римлянам никак не могло это понравиться. Мы не знаем, какую реакцию могло вызвать символическое действие Иисуса среди того огромного скопища людей. В любом случае этот «антитриумфальный» вход, сопровождаемый приветственными возгласами учеников и учениц Иисуса, был насмешкой, которая могла воодушевить людей. Такое публичное поведение Иисуса, провозглашавшего альтернативное ненасильственное правление, служило достаточным основанием для того, чтобы вынести ему смертный приговор [882] .
881
В 129-130-х годах н. э. Адриан организовал знаменитое имперское посещение восточных провинций. В такие города, как Филадельфия, Петра, Гераса, Скифополис или Кесарию, он въезжал на белом ритуальном коне в церемониальном обмундировании, и его должны были приветствовать гимнами, а первые лица города — произносить речь в его честь. Вот каким был вход императора в его города.
882
Так считают Кроссан и разные исследователи.
Очень опасный поступок
Вскоре случается нечто очень опасное. Находясь в Иерусалиме, Иисус, похоже, гостит в доме своих друзей Лазаря, Марии и Марфы в близлежащей области в Вифании [883] , затем возвращается в город и совершает там самое серьезное в своей жизни публичное действие. Фактически именно произошедшее в Храме и привело к его задержанию и скорой казни [884] . Никто не сомневается в том, что поведение Иисуса было смелым и провокационным. Он входит в Храм и решительным шагом направляется в большой двор язычников, где совершаются различные действа, необходимые для отправления культа. Тут обменивают различные монеты Империи на шекели Тира, единственные монеты, принимаемые Храмом, поскольку они безусловно были самой стабильной валютой в ту эпоху. Здесь продают жертвенных голубей, горлиц, а также животных; паломники предпочитают купить их в самом Иерусалиме, чем везти их из дома, рискуя потерять по дороге или нанести увечье, тем самым сделав их непригодными для пожертвования.
883
Вифания находилась в трех километрах от Иерусалима, в стороне от паломнического пути.
884
В этом убеждена большая часть исследователей (Ролофф, Браун, Сандерс, Хорсли, Борг, Фицмайер, Шлоссер, Кроссан, Эванс).
Согласно самому древнему евангельскому источнику [885] , Иисус «начал выгонять продающих и покупающих в храме»; кроме того, «столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул»; наконец, «не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь». Вполне возможно, его вмешательство в дела Храма было не слишком приметным и проявилось лишь внезапным изменением привычного хода вещей. Двор для язычников огромный и занимает большую часть территории Храма; в эти дни здесь сосредоточены тысячи паломников, расположены дюжины столов для обмена монет и продажи животных, приносимых в жертву. Находящиеся в Храме стражи порядка и сотни священников заботятся о том, чтобы все протекало мирно; солдаты Пилата также все контролируют с Антониевой башни. Возможно, Иисус прогоняет только одну из групп продавцов и покупателей, переворачивает несколько столов и лотков с голубями, выставленными на продажу, пытается прекратить торговлю на какое-то время. Ничего большего он сделать не может. Чтобы прервать функционирование Храма, понадобилось бы значительное количество людей. Поступок Иисуса имел незначительное и ограниченное действие, но он был наделен пророческой силой и предвещал непредсказуемые последствия.
885
Мы находим два, возможно независимых, описания этого события: у Марка (11:15–19) и у Иоанна (2:13–22). Это событие аутентично. Оно произошло уже в конце жизни Иисуса, а не в начале его служения, как предполагал Иоанн. Позднее к его описанию добавили цитаты из Ис 56:7 и Иер 7:11, вложив их в уста Иисуса. В свою очередь, Иоанн придал этому событию больший масштаб, чем оно имело изначально: по его словам, Иисус, «сделав бич из веревок», выгоняет «всех, также и овец и волов», а не только голубей.
Атака на Храм означала атаку на сердце иудейского народа, — символ, вокруг которого все вращается, центр религиозной, общественной и политической жизни. В этом святом месте, знаке избранности Израиля, обитает Бог Завета: Его присутствие гарантирует защиту и безопасность народа. Здесь становится видимым союз неба и земли, единение Израиля и его Бога. Только здесь можно совершить благодарственное жертвоприношение Богу и получить Его прощение. В этом святом месте, защищенном от всякой нечистоты и скверны, однажды будет провозглашена окончательная победа Бога Израиля. Любой агрессивный выпад в сторону Храма считался серьезным и нестерпимым оскорблением не только для религиозных властей, но и для всего народа. Что было бы с Израилем без присутствия Бога среди израильтян? Как они могли бы выжить без Храма?