Иисус. Человек, ставший богом
Шрифт:
Пилат считает Иисуса слишком опасным, чтобы позволить ему уйти. Достаточно будет его казнить. Его последователи не являются группой повстанцев [957] , но расправа над ним послужит горьким уроком для тех, кто мечтает бросить вызов Риму. Публичное распятие Иисуса станет для пришедших отовсюду толп людей показательной пыткой, наводящей ужас на всех тех, кто решит поддаться искушению восстать против Империи. Эксперты спорят, какой тип преступления лежал в основе приговора: был ли это perduellio, то есть мятеж или серьезный бунт против Рима, или, скорее, crimen laesae maiestatis populi romani, то есть вред, причиненный престижу римского народа и его правителей. Суть не в этом, Иисус распят как опасный преступник [958] .
957
Вопреки ожиданиям, последователей Иисуса никто не трогал. Мало того, после его смерти им было позволено создать общину в самом Иерусалиме. Совершенно ясно, что Рим не воспринимал Иисуса как организатора восстания против империи (в противовес мнению Брэндона и Кармишеля).
958
В невинность Пилата, так или иначе провозглашаемую всеми Евангелиями, поверить невозможно. В современных исследованиях считается, что такое оправдательное описание римского префекта не передает истинную историческую картину, а является «христианской пропагандой». В его основе лежало нежелание первых христиан представать перед империей в качестве последователей того, кто осужден как представляющий угрозу Риму. Тем не менее, по мнению Брауна, теория, что евангелия оправдывают Пилата, создавая полностью вымышленный персонаж, грешит преувеличением.
Таким образом, распятие Иисуса не было
959
Трудно узнать, произошел ли в действительности эпизод с Вараввой. В настоящий момент невозможно документально доказать существование традиции отпускать одного узника в честь праздника Пасхи (Браун, Кроссан, Тайссен, Гнилка, Шлоссер, Бовон). Поэтому некоторые ученые полагают, что эта сцена была выдумана Марком, чтобы совершаемая по отношению к Иисусу несправедливость ощущалась еще более зримо (Кроссан, Семинар по Иисусу). Другие думают, что человек по имени Варавва действительно существовал, он был посажен в тюрьму из-за какого-то бунта, а затем освобожден Пилатом. А когда осудили Иисуса, христиане с иронией стали вспоминать о случившемся в Иерусалиме: «разбойник», принявший участие в восстании, был освобожден, а «невиновный», никогда ни на кого не нападавший, был казнен (Браун). Вполне вероятно, что представителей храмовой власти поддерживала определенная группа людей, настроенная против Иисуса (Браун, Тайссен, Бовон, Легасси, Гнилка, Шлоссер). Речь здесь идет не о том «одобрении» («acclamatio), которое имело бы право голоса в суде, а о давлении со стороны народа. Ужасный крик «распни его», произнесенный дважды, представляет собой жалкое выдуманное христианскими общинами драматизирование, направленное против иудеев синагоги. Когда христианство только зарождалось, это было довольно невинной выдумкой христиан, ощущавших угрозу и желавших защититься от иудейских религиозных властей. Однако когда Римская империя приняла христианство, эти выдуманные и не отражавшие реальность рассказы послужили почвой для страшного обвинения иудеев в «богоубийстве»: они стали смертельным оружием, породившим антииудаизм и давшим начало гонениям на евреев и антисемитскому геноциду.
Причина совершенно очевидна. Царство, отстаиваемое Иисусом, одновременно ставит под вопрос структуру, навязываемую и Римом, и храмовой системой. Иудейские власти, преданные Богу Храма, чувствуют себя вынужденными реагировать: Иисус им мешает. Он призывает Бога, чтобы защитить интересы обездоленных. Каиафа же со своими союзниками призывает Его, чтобы защитить интересы храма. Вынося Иисусу обвинительный приговор во имя их Бога, они осуждают Бога Царства, единственного живого Бога, в Которого верит Иисус. То же самое происходит в случае с Римской империей. В защищаемой Пилатом системе Иисус не видит мира, который был бы угоден Богу. Иисус защищает самых несчастных и забытых Империей; Пилат отстаивает интересы Рима. Бог Иисуса думает об обездоленных; боги Империи защищают pax romana. Нельзя одновременно быть другом Иисуса и кесаря [960] ; невозможно служить и Богу Царства, и государственным богам Рима. Иудейские власти и римский префект приняли меры, чтобы обеспечить порядок и безопасность. Однако это был не только политический вопрос. На самом деле Иисус распят потому, что его служение и проповедь поколебали само основание системы, созданной в угоду властям Римской империи и Храма. Именно Пилат выносит ему приговор: «Ты пойдешь на крест». Но этот же смертный приговор подписывают все те, кто по разным причинам сопротивлялся призыву «войти в Царство Божие» [961] .
960
Автор Евангелия от Иоанна вкладывает в уста иудеев такие слова: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю» (19:12).
961
Возможно, Иисус выслушал приговор римского префекта на латыни: Ibis ad сгисет. Это была самая распространенная формулировка. Пилат говорил на греческом и на латыни. Иисус — на арамейском и, может быть, немного владел греческим. Вполне вероятно, на заседании мог присутствовать переводчик.
Ужас распятия
Оглашение приговора действует на Иисуса подавляюще. Он знает, что такое распятие. Он еще в детстве слышал об этом чудовищном виде казни. Он также знает, что невозможна никакая апелляция. Пилат — верховная власть. А Иисус — подданный одной из римских провинций, лишенный прав римского гражданина. Все предрешено. Иисуса ждут самые горькие часы его жизни [962] .
В те времена распятие считалось самой ужасной казнью. Иосиф Флавий считает его «самой унизительной смертью из всех», а Цицерон определяет его как «самое жестокое и страшное наказание» [963] . Римляне считали, что самые позорные три вида казни: умереть на кресте (стих), быть растерзанным хищными зверями (damnatio ad bestias) или заживо сожженным на костре (crematio). Распятие не было обычной казнью, человек был обречен на искусственно затянутые муки. Распятому напрямую не повреждали никакие жизненно важные органы, так что его агония могла длиться часами и даже днями. К тому же это основное наказание могло сопровождаться унижениями и изощренными истязаниями. Описанные сцены приводят в содрогание [964] . Не было чем-то необычным покалечить распятого, выколоть ему глаза, поджечь его, бичевать или наказать как-то иначе, прежде чем повесить его на крест. То, как осуществлялось распятие, демонстрировало, в основном, садизм палачей. Сенека рассказывает о людях, распятых вниз головой или неприлично насаженных на крестный столб. Описывая падение Иерусалима, Иосиф Флавий говорит о побежденных следующее: «После предварительного бичевания и всевозможного рода пыток они были распяты на виду стены… Солдаты в своем ожесточении и ненависти пригвождали пленных для насмешки в самых различных направлениях и разнообразных позах. Число распятых до того возрастало, что не хватало места для крестов и недоставало крестов для тел» [965] . Похоже, распятие Иисуса не стало показательным актом со стороны палачей. Помимо насмешек и унижений, христианские источники говорят только о бичевании и распятии.
962
Все четверо евангелистов подробно рассказывают о случившемся. Рассказ Мк 15:15–39 самый древний. Повествование в Мф 27:27–54 довольно близко к нему, однако в нем гораздо больше развивается тема «чудес», произошедших во время смерти Иисуса (стихи 51–54). Описание Лк 23:24–28 более самобытно: он не говорит о бичевании; он рассказывает о встрече Иисуса с женщинами, которые с состраданием следуют за ним по дороге на Голгофу; он вкладывает в его уста слова прощения тех, кто его распинает (стих 34), говорит о спасении благоразумного разбойника (стихи 39–43) и о доверительной молитве Иисуса Отцу во время предания Ему своей жизни (стих 46). У Иоанна (19:17–29) свое собственное изложение: он не описывает эпизод с Симоном Киринеянином; он придает особую значимость надписи на кресте (стихи 19–22); согласно Иоанну, находясь на кресте, Иисус ведет диалог со своей матерью и любимым учеником (стихи 25–27) и, прежде чем умереть, произносит две короткие фразы (стихи 28–30). В Евангелии (апокрифическом) от Петра содержится очень сжатый рассказ о распятии (3:6–6:21) с несколькими вызывающими подробностями, которые мы еще обсудим.
963
Crudelissimum teterrimumque supplicium (Речь против Гая Берреса 2.5.165). В Античном мире распятие было распространено среди многих народов. К нему по-разному прибегали персы, ассирийцы, кельты, германцы и карфагеняне. Рим перенял эту форму казни от Карфагена, и она стала излюбленным наказанием, применяемым к самым серьезным преступникам.
964
Впечатляющее исследование провел М.Хенгель, тщательно изучив все факты и свидетельства о распятии в Древнем мире.
965
Иудейская
Распятия были задуманы для того, чтобы запугать население и преподать ему горький урок. Они всегда были публичными. Осужденные всегда были полностью обнажены и умирали на кресте на всеобщем обозрении: кресты воздвигались на пересечении дорог, на небольшой возвышенности, неподалеку от ворот в театр или же на том самом месте, где распятый совершил преступление. Трудно было забыть вид людей, корчившихся от боли, то крича, то бранясь. В Риме существовало специальное место, где распинали рабов. Оно называлось Campus Esquilinus. Это место казни, сплошь покрытое крестами и орудиями пыток, куда почти всегда слетались хищные птицы и где собирались дикие собаки, служило лучшей сдерживающей силой. Вполне понятно, почему Голгофский холм (Лобное место), расположенный неподалеку от городских стен рядом с оживленной дорогой, ведущей к воротам Эфраима, был «местом казни» города Иерусалима.
Распятие не применялось по отношению к римским гражданам, за исключением каких-то особых случаев и для поддержания дисциплины среди военных. Оно было слишком зверским и постыдным наказанием, подходящим только для рабов. Римский писатель Плавт (около 250–184 до н. э.) описывает, с какой легкостью их распинали, чтобы остальные пребывали в страхе и даже не помышляли ни о каком мятеже, бегстве или кражах [966] . К тому же это было самым эффективным наказанием для тех, кто осмеливался восстать против Империи. На протяжении многих лет распятие служило самым привычным инструментом для усмирения непокорных провинций. Иудейский народ не раз испытал его на себе. Только на протяжении семидесяти лет, ближайших к смерти Иисуса, произошло четыре массовых распятия, как нам сообщает об этом историк Иосиф Флавий: в 4 году до н. э. Квинтилий Вар распинает две тысячи повстанцев в Иерусалиме; между 48 и 52 годами Квадрат, легат Сирии, распинает всех схваченных Куманом в столкновении между иудеями и самарянами; в 66 году, во времена правления жестокого префекта Флора, было распято несчетное количество иудеев; при падении Иерусалима (сентябрь 70 года) многочисленные защитники Святого города были безжалостно распяты римлянами [967] .
966
При первом восстании рабов Сицилии (139–132 годы до н. э.) было распято 450 рабов. После поражения Спартака Красс велел распять 6000 рабов вдоль Аппиевой дороги, ведущей от Рима до Капуи.
967
Иудейская война 11.75; 11.241; II.305–308; V. 449–451. Среди иудеев практиковалось не распятие, а избиение камнями насмерть. Но при этом Александр Яннай распял восемьсот фарисеев. Взойдя на трон, Ирод Великий упразднил этот вид казни.
Кто проходил мимо Голгофы 7 апреля 30 года, не стал свидетелем никакой душераздирающей сцены. Лишь в очередной раз прохожим предстояло увидеть в разгар Пасхальных празднеств группу жестоко распятых осужденных. Непросто будет забыть увиденное во время предстоящего Пасхального ужина. Они прекрасно знают, чем обычно заканчивается это человеческое жертвоприношение. При распятии тела осужденных должны были быть полностью обнажены, чтобы служить пищей для хищных птиц и диких собак, а их останки будут захоронены в общей могиле. Таким образом, имена и личности этих несчастных стирались навсегда. Возможно, на сей раз с ними поступят по-другому, ведь остается всего несколько часов до начала дня Пасхи, самого главного праздника Израиля, и обычно во время Пасхи иудеи хоронили казненных в тот же день. Согласно иудейской традиции, «человек, повешенный на дереве, проклят пред Богом» [968] .
968
Так говорится во Втор 21:22–23: «Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве, то тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день, ибо проклят пред Богом всякий повешенный на дереве».
Последние часы
Что на самом деле пережил Иисус в его последние часы? [969] Насилие, удары и унижения посыпались на него еще в ночь его задержания. В рассказах о страстях описываются две параллельные сцены издевательств. Обе следуют немедленно после вынесения приговора Иисусу со стороны первосвященника и римского префекта, и обе они связаны с вопросами, о которых шла речь. Во дворце Каиафы Иисус получает «удары» и «плевки», ему накрывают лицо и смеются над ним, спрашивая: «Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?»; Иисуса зло высмеивают как «лжепророка», что и лежало в основании его обвинения со стороны иудеев. В претории Пилата Иисус вновь получает «удары» и «плевки», и он становится объектом маскарада: его облачают в пурпурную мантию, на его голову надевают терновый венец, ему в руки суют трость наподобие царского скипетра и опускаются перед ним на колени, говоря: «Радуйся, Царь Иудейский»; все действо концентрируется вокруг Иисуса как «Царя Иудейского», что и является предметом заботы римского префекта [970] .
969
В рассказах о страстях отсутствует беспристрастное описание фактов; с самого начала христиане обратились к Священному Писанию и, особенно, к псалмам о страданиях праведника (22, 69), чтобы придать смысл той страшной кончине Иисуса. Обращение к Писанию заметно повлияло на стиль повествования о страстях, но это вовсе не значит, что все написанное — выдумка на основе библейских текстов. Чтобы определить исторический характер каждой детали, необходимо внимательно проанализировать, что здесь может быть историческим воспоминанием, а что может оказаться заимствованной из библейских текстов иллюстрацией.
970
Насмешки иудеев описаны в Мк 14:65, Мф 26:67–68, Лк 22:63–65. Насмешки солдат Пилата — в Мк 15:16–20, Мф 27:27–31, Ин 19:2–3. Лука рассказывает об издевательствах во дворце Ирода (23:11).
Вероятно, ни одна из этих сцен в ее описании не имеет исторической подлинности. Первый рассказ возник, отчасти, из образа «страдающего раба Яхве», ставящего свою спину под «удары» своих палачей и не уклоняющегося от «оскорблений» и «плевков» [971] . В свою очередь, маскарад солдат, вероятно, вдохновлен ритуалом возведения в должность царей, где используются хорошо известные символы, такие как пурпурная хламида, венок из листьев диких растений, а также жест повиновения и подчинения, который, согласно Марку, совершает «весь полк когорта (у автора)» (600 солдат!) Несомненно, речь идет о хорошо продуманных сценах, с помощью которых христиане косвенно и с немалой долей иронии заставляют врагов Иисуса исповедовать то, чем он действительно является для христиан: пророком Божьим и Царем.
971
Вот что говорит об этом персонаж, в котором первые христиане видели Иисуса: «Я предал хребет Мой биющим… Лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис 50:6).
Однако это не означает, что все здесь — фикция. Отнюдь. В основе первой истории событий, происходящих во дворце Каиафы, похоже, лежит воспоминание о пощечинах, нанесенных одним или несколькими стражами первосвященников в ночь ареста [972] . Подобное оскорбительное отношение к задержанным считалось вполне естественным. Когда, тридцать лет спустя, в 60-х годах, иудейскими властями был арестован Иисус, сын Анании, из-за того, что он произносил пророчества против Храма, он получил множество ударов, прежде чем был отдан римлянам [973] . Нечто похожее можно сказать и о солдатах Пилата. Эта сцена не восходит ни к какому библейскому тексту, такое издевательское отношение к осужденному вполне правдоподобно. Солдаты Пилата представляли собой не дисциплинированных римских легионеров, а дополнительные войска, рекрутированные из числа жителей Самарии, Сирии или Набатеи, глубоко антииудейских народов. Вполне возможно, они не воздержались от искушения зло высмеять этого иудея, впавшего в немилость и осужденного их префектом. Мы точно не знаем, что они сделали с Иисусом. Конкретное описание, излагаемое в Евангелиях, похоже, основывается на насмешках и стычках, таких, о которых рассказывает Филон. Согласно этому иудейскому писателю, в 38 году, желая посмеяться над царем Иродом Агриппой, посетившем Александрию, ее жители «интронизировали» в гимнасии города одного умственно неполноценного человека по имени Карабас: они надели ему на голову лист папируса в форме диадемы, накинули на его спину покров, напоминающий царскую мантию, и дали ему трость в виде скипетра; затем, как в «театральных пародиях», несколько молодых людей встали по обе стороны от него, изображая личную стражу, тогда как другие чествовали его [974] .
972
Иоанн говорит о пощечине, которую один из стражей дал Иисусу во время допроса (18:22–23).
973
Иосиф Флавий. Иудейская война VI.5.3.
974
Филон. Против Флакка 6.36–40.