Иисус. Человек, ставший богом
Шрифт:
Действие Иисуса, безусловно, было выражением протеста и неприязни, но какой конкретный смысл он хотел вложить в свой пророческий гнев? [886] Чтобы понять его намерения, нам нужно ближе рассмотреть сомнительную атмосферу, окутывающую храм и важных сановников, его контролирующих. Опасность проистекала уже с самого начала восстановительных работ. В красоте и величии нового храма не было никаких сомнений, но каково было истинное намерение Ирода? Он хотел воздвигнуть дом Бога Израиля или превознести свое имя в Империи? Зачем он выстроил огромный «двор язычников», занимающий три четверти площади Храма? Чтобы принимать преданных Завету паломников или привлечь заезжих язычников, чтобы они восхитились его могуществом? Что представляет собой Храм в данный момент? Дом Бога или символ сотрудничества с Римом? Храм для молитвы или склад для хранения десятин и первых плодов крестьян? Святым местом прощения или символом несправедливости? Он служит Завету или корыстным интересам священнической аристократии?
886
Мнения по поводу того что Иисус вкладывал в свои действия, очень разнятся. И не все они взаимоисключающие. Но и не все одинаково обоснованные. Выделю самые заметные из них: очищение иудейского культа от осквернения коммерческими сделками (Эдершайм, Фицмайер); протест против несправедливости и злоупотреблений со стороны священников (Эванс, Тейлор); протест против исключения язычников (Борг, Фрейн); сигнал к восстанию мессианского характера, чтобы взять Храм силой (Брэндон); суд Божий над коррумпированным храмом (Сандерс); пророческий жест, знаменующий конец несправедливой системы и подготовку к Царству Божьему (Ролофф, Кроссан, Хорсли, Херцог II, Райт и др. со своими акцентами и содержанием).
На
887
Согласно Иосифу Флавию, общее количество священников и прислужников Храма составляло около двадцати тысяч человек.
888
В Вавилонском Талмуде сохранилась поэма, в которой сурово осуждаются династии Воэта, Анана, Катроса и Исмаила, священнических семей I века: «Горе мне… потому что они первосвященники, их сыновья — казначеи, их зятья — управляющие, а их слуги бьют народ палками!» (Песахим 57 а).
Вероятно, наибольшее возмущение вызывает их богатое существование за счет сельских жителей. При разделе Обетованной земли, род Левия ничего не получил, в отличие от других. Его наследием будет Бог: он и его потомки будут жить на жертвы, десятины и подати [889] . Несмотря на это, немного спустя после возвращения из высылки в Вавилонию у некоторых священников уже появились земли; во времена Иисуса многие уже купили большие поместья и земельные владения. Естественно, они продолжали оставлять себе пожертвованных животных, заставляли народ отдавать им первые плоды и десятины с сельскохозяйственной продукции, требовали ежегодной уплаты половины шекеля в качестве подати. Но с подобными доходами они не могли бы жить так роскошно, и только благодаря развитию монетизации стало возможным накопление богатств в хранилищах Храма; ловкая политика займов также сделала свое дело. Храм стал превращаться в источник власти и богатства аристократического меньшинства, жившего за счет самых бедных слоев населения [890] . Это ли храм, полюбившийся Богу Завета?
889
Втор 18:1–5.
890
Иосиф Флавий сообщает факты, свидетельствующие о скоплении в Храме больших богатств: в 40 году до н. э. прокуратор Сабин завладел сокровищами Храма и щедро вознаградил ими своих солдат, оставив себе четыреста талантов; во время своего правления Пилат спровоцировал серьезный конфликт, взяв из Храма деньги на строительство акведука, чтобы поставлять воду в Иерусалим.
Действия Иисуса были символическим жестом [891] . Его вторжение на ту огромную территорию в течение достаточно небольшого, по-видимому, времени не так важно само по себе, сколько послужило для привлечения внимания к тому, что для Иисуса имело очень большое значение. Момент был выбран удачный: он окружен паломниками со всего мира, храмовая полиция внимательно относится к любому инциденту, и римские солдаты следят за происходящим из Антониевой башни. Сложилась вполне адекватная обстановка, для того чтобы его проповедь получила необходимый резонанс. Иисус жаждет не «очищения» культа. Он не подходит к месту, где приносятся жертвы, чтобы осудить неправильные практики. Его поступок более радикален, и смысл его глубже. Иисус прерывает и парализует обычный ход событий в Храме, действия, необходимые для религиозных отправлений в храме, таких, как обмен монет или продажа голубей. Его действия направлены не на реформирование литургии, а на исчезновение самой организации: без денег они не смогут покупать чистых животных; без животных не будет жертв; без жертв не будет ни искупления греха, ни гарантии прощения [892] . Выпад Иисуса, похоже, также не выражение протеста против привилегированного культа иудейского народа, который исключает участие в нем язычников. Иисус надеется, что язычники будут приняты в Царство Божье, но он не делает никаких конкретных шагов, чтобы они начали принимать участие в храмовых жертвоприношениях. Его выступление не направлено на прямое осуждение коррумпированной священнической аристократии, хотя в подоплеке его поступка хорошо просматривается паразитирующий характер ее деятельности.
891
Иисус совершал разные символические действия: трапезы с грешниками, отбор Двенадцати, вход в Иерусалим, Тайную вечерю. Он следовал великим традициям таких пророков, как Исайя и Иеремия.
892
Действие Иисуса было ошибочно расценено как акт «очищения» Храма. Последние исследования говорят о символическом «разрушении» Храма (Сандерс, Кроссан, Хорсли, Райт, Тайссен, Херцог II, Шлоссер).
Поступок Иисуса радикален и всеобъемлющ. Он оглашает обвинительный приговор Бога, относящийся не к зданию, а к экономической, политической и религиозной системам, которые не могут быть восприняты Богом. В «доме Бога» аккумулируется богатство; в деревнях среди Его детей растет бедность и долги. Храм не служит Завету. Там никто не защищает бедных и не заботится о благе и чести самых обездоленных. Повторяется то же самое, что осуждал в свое время Иеремия: Храм превратился в «вертеп разбойников». «Вертеп» не место, где совершаются преступления; это убежище для разбойников и воров после того, как они его совершили. Это и происходит в Иерусалиме: преступления совершаются не в самом Храме, а вне его; Храм — укрытие для воров и место, где они прячут и копят свою добычу [893] . Рано или поздно столкновение этой системы с Царством Божьим должно было произойти. Поступок Иисуса — это не реальное и ощутимое, а символическое и пророческое «разрушение», возвещающее, однако, о скором прекращении такого порядка вещей [894] . Бог бедных и отверженных не царствует и не будет царствовать в этом храме: Он никогда не узаконит эту систему. С приходом Царства Божьего Храм потеряет смысл своего существования.
893
Большинство исследователей полагают, что это не Иисус в оправдание своих действий говорит о том, что Храм превратился в «вертеп разбойников», а Марк вкладывает эту цитату Иеремии в его уста, чтобы придать образный смысл его поступку. Син Фрейн не исключает, однако, что и сам Иисус прибегает к Писаниям, подобно другим иудеям его времени, чтобы узнать волю Бога, касающуюся наиболее важных вопросов. В любом случае это выражение вполне ясно: Иеремия осуждает тех, кто склонен «притеснять иноземца, сирот и вдов» и думает избежать наказания Божьего, прячась в Его Храме (7:6, 10–11).
894
Марк буквально говорит, что Иисус «опрокинул» столы торговцев и тех, кто обменивал деньги. Слово katasfero прямо указывает на катастрофическое «разрушение» Храма.
Поведение Иисуса зашло слишком далеко. Охрана Храма и солдаты из Антониевой крепости знают, что нужно делать. Необходимо выждать, пока город не успокоится, а воодушевление паломников не утихомирится. Произошедшее волнует не только храмовых священников, но вызывает беспокойство и римских властей. Храм — всегда место конфликтов; поэтому за ним следят особенно пристально. Любой инцидент на его территории пробуждает подозрения: кто ставит под угрозу власть первосвященника, преданного слуги Рима, тот угрожает миру. Одно совершенно точно: если Иисус не прекратит свою деятельность и не откажется от подрывающих систему поступков, ему придется исчезнуть. Нецелесообразно проводить его публичное задержание, когда он окружен своими последователями и сторонниками. Подходящий способ его ареста
Незабываемое прощание
Иисус знает, что дни его сочтены. Однако он не собирается прятаться или убегать. Вместо этого он устраивает особый прощальный ужин со своими самыми близкими друзьями и подругами. Это очень серьезный и тонкий момент для него и его учеников: Иисус хочет прожить его во всей полноте. Это обдуманное решение. Сознавая неизбежность своей смерти, он жаждет поделиться со своими близкими полным доверием Отцу даже в такой час. Он хочет подготовить их к столь тяжелому удару; его распятие не должно утопить их в горе или отчаянии. Они должны все вместе поделиться возникающими у них вопросами: что станет с Царством Божьим без Иисуса? Что должны делать его последователи? Где впредь они будут подпитывать свою надежду на пришествие Царства? Похоже, речь идет не о пасхальном ужине. Некоторые источники, действительно, указывают на то, что Иисус хотел отпраздновать со своими учениками пасхальный ужин, или Седер, во время которого иудеи вспоминают свое освобождение из египетского рабства. Однако в описании застолья нет ни единого намека на празднование Пасхи, ничего не говорится о пасхальном ягненке или горьких травах, традиционно употребляемых в пищу в эту ночь, не вспоминают и об исходе из Египта, как это следовало делать согласно предписаниям. К тому же немыслимо, чтобы в ночь, когда все семьи отмечают самый главный праздник иудейского календаря, первосвященники и их помощники оставили бы все и занялись арестом Иисуса, организовали бы ночное собрание с целью согласовать самые тяжелые обвинения в его адрес. Более правдоподобной представляется информация из другого источника, согласно которой ужин с Иисусом происходил до праздника Пасхи, то есть нам сообщается, что Иисус был распят 14 нисана, накануне Пасхи. Таким образом, невозможно определить до конца пасхальный характер Тайной вечери [895] . Вполне вероятно, Иисус пришел в Иерусалим, чтобы отпраздновать там Пасху со своими учениками, но он не смог реализовать свое желание, поскольку был задержан и казнен раньше, чем наступила эта ночь. Но несмотря ни на что, у него хватило времени, чтобы провести прощальный ужин.
895
Марк, Матфей и Лука снабжают свои тексты такими описаниями, которые позволяют читателю угадать в этом ужине иудейскую Пасху (Мк 14:1, 12, 16–17, 18 и параллельные места); Лука даже говорит о том, что таково было желание Иисуса: «Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (22:15). Иеремиас, Гнилка и другие считают, что Иисус в тот ужин праздновал Пасху. Однако согласно Иоанну, он был распят накануне Пасхи (18:28), и соответственно, ужин был раньше Пасхи; Павел также ничего не говорит о «Пасхальном ужине» (1 Кор 11:23–26). Сегодня авторы в основном не признают пасхальный характер Тайной вечери или же ставят его под вопрос (Шюрман, Леон-Дюфур, Тайссен, Шлоссер, Ролофф, Теобальд).
В любом случае, этот ужин был не обычным, а торжественным, последним из всех тех, которые они устраивали в селениях Галилеи. Они пили вино, что делалось лишь по особому поводу; для более умиротворенной и спокойной трапезы они ели полулежа, а не сидя, как в другие дни. Возможно, это и не Пасхальный ужин, но общая атмосфера пропитана праздничным настроением. Паломники совершают последние приготовления: они обзаводятся пресными лепешками и покупают пасхального ягненка. Все ищут себе места в гостиницах, во дворах или террасах домов. Иисус и его ученики также ищут спокойное место [896] . Этим вечером Иисус не идет в Вифанию, как в предыдущие дни. Он остается в Иерусалиме. Он хочет проститься со всеми именно в святом городе. В рассказах говорится, что он провел ужин с Двенадцатью, однако мы не должны исключать присутствия других учеников и учениц, шедших вместе с ним в паломничество. Было бы странно, если бы вопреки своей привычке делить стол с совершенно разными людьми, в том числе и с грешниками, Иисус вдруг стал бы очень избирателен и резко ограничил свое окружение. Можем ли мы узнать, как в действительности проходил этот ужин? [897]
896
Рассказ Мк 14:13–15 и параллельные ему тексты о подготовке к пасхальному ужину содержат многое от легенды и не позволяют сделать каких-либо исторических выводов.
897
О Тайной вечери написано в Мк 14:22–26, Мф 26:26–30, Лк 22:14–20 и в 1 Кор 11:23–26. Никто не сомневается в историчности этого факта. Однако тексты эти очень насыщены и нацелены не на то, чтобы детально описать случившееся, а чтобы возвестить о поступке Иисуса, давшем начало литургической практике, осуществляемой христианскими общинами. Расхождения в текстах происходят из-за того, что каждый автор рассказывает о Вечери исходя из особенностей культа его собственной общины. Нетрудно заметить, что это литургические тексты, в которых самое главное — это жесты, которые нужно делать, и слова, которые необходимо произносить. Через них мы пытаемся приблизиться к тому, что пережил на Вечери Иисус.
В Галилее для Иисуса принятие пищи символизировало предвкушение финального пира в Царстве Божьем. Всем было известно об этих трапезах, вдохновленных верой Иисуса в окончательное Царство Отца. Это была одна из характерных его черт, когда он обходил галилейские деревни [898] . То же самое происходит и сейчас, и на своем последнем ужине он думает о финальном пире в Царстве. Два переживания овладевают Иисусом. Первое — уверенность в неминуемой смерти; ее нельзя избежать: в последний раз он разделяет трапезу со своими близкими; все это знают: не нужно строить иллюзий. Но в то же время он ощущает непоколебимую веру в наступление Царства Божьего, которому он посвятил всю свою жизнь. Он говорит прямо: «Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием» [899] . Смерть близка. Иерусалим не желает ответить на его призыв. Его служение пророка и носителя Царства Божьего будет насильственно прервано, но его казнь не воспрепятствует приходу Царства, о котором он всем проповедовал.
898
Иисус сравнивает Царство Божье с ужином, в котором примут участие «нищие, увечные, хромые, слепые», все без исключения (источник = Лк 14:15–24 // Мф 22:2-10). И даже язычники примут участие в этом пире (источник Q. = Лк 13:28–29 // Мф 8:11–12).
899
Мк 14:25 и параллельные места. В основном исследователи слышат в этих словах отзвуки истинного высказывания Иисуса. Здесь нет богословских черт христианской общины. Иисус предстает как «участник трапезы» за столом Царства, без какого-либо христологического титула.
Иисус поддерживает неизменной свою веру в спасительное пришествие Бога. Он уверен в действенности своего послания. Его смерть не должна разрушить ничьи надежды. Бог не останется в прошлом. Однажды Иисус сядет за стол и с чашей в руках будет праздновать вечный пир у Бога с Его сыновьями и дочерями. Они будут пить «новое» вино и вместе разделят финальный праздник Отца. Символ этого — нынешний ужин.
Движимый подобным убеждением, Иисус воодушевляет за ужином своих учеников и вселяет в них надежду. Начиная ужин, он следует иудейской традиции: он встает, берет в руки хлеб и от имени всех воздает благословение Богу, на которое все отвечают «аминь». Затем он разламывает хлеб и дает каждому по куску. Всем знаком этот жест. Вероятно, они не раз видели, как Иисус делал нечто подобное. Они знают о значении этого ритуала, предваряющего трапезу: раздавая им хлеб, Иисус дарит им благословение Божье. Какое сильное впечатление производило это действо, когда он давал его грешникам, сборщикам податей и проституткам! Получая этот хлеб, все ощущали единение друг с другом и с Богом [900] . Однако в тот вечер Иисус добавляет к знакомому ритуалу несколько слов, придающих новый и необыкновенный смысл его действию. Во время того, как он раздает ученикам хлеб, он говорит им: «Сие есть Тело Мое. Этот хлеб — Я. Воспринимайте эти куски как Меня, отдающегося до конца, чтобы снизошло на вас благословение Царства Божия» [901] . Что почувствовали эти люди, когда впервые услышали такие слова Иисуса?
900
«Преломление хлеба» было важным для иудеев действом в начале трапезы. Похоже, во времена Иисуса оно проходило уже в фиксированной и ритуализированной форме. Она делала из сотрапезников «общину стола» пред лицом Бога (Иеремиас, Шюрман, Леон-Дюфур).
901
Невозможно восстановить точные слова Иисуса, исходя из различных источников. Самая распространенная позиция основывается на тексте Марка (= Матфея) в наиболее древних строках: «Сие (есть) Тело Мое»; Павел добавил «за вас»; Лука довершил: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается» (Шлоссер, Ролофф, Теобальд). «Тело» на арамейском означает «конкретного человека», «меня самого».