Империя
Шрифт:
– Вот тебе и радушный прием, – сквозь зубы прошипел Корнелий и продолжил: – Понять бы еще тогда, в чем моя вина, а сейчас…
Но, не дав ему договорить, солдат со всего маху ударил центуриона рукояткой гладиуса по затылку. В глазах Корнелия потемнело. Последнее, что он услышал, были слова охранника:
– Всех в железо и в подвал. Ну а этого, как и приказывали…
Откуда-то издалека послышался голос, который становился все четче и громче. Словно гул, он нарастал в ушах, пока Корнелий уже ясно не услышал:
– Э-э-э! Слышь, ты?! Ну что, очнулся?! – спросил начальник охраны, облив Корнелия водой и пнув его ногой, чтобы тот быстрее пришел в себя. Открыв глаза, Корнелий увидел перед собой человека,
– Какого хрена здесь происходит?
Но вместо ответа Корнелий получил от начальника охраны удар ногой в живот, захрипел и начал кашлять.
– Здесь вопросы задавать буду я! – улыбнувшись, проговорил тот. – Поверь, я не очень рад делать то, что делаю. Но ведь ты сам понимаешь: предатель – не человек. Помнишь, чему нас учили в легионе? – рассмеявшись, произнес Помпей и тут же продолжил: – Ну, давай рассказывай, Пророк, как же тебе удалось уцелеть одному из немногих? Причем из командиров и вовсе только ты и выжил. Я уж не говорю про простых солдат, которые сами ничего сделать не могут! Между прочим, Вар бросился на меч, и почти все командиры поступили так же. Почему ты не последовал их примеру?! Отвечай! – расхаживая над полулежащим на полу Корнелием, словно сторожевой пес, и не сводя с него взгляда, вел допрос начальник лагеря.
– Ты всегда был тыловой крысой, Помпей. Выслужился все-таки. Я помню, как ты положил в Парфии свою когорту ради того, чтобы первым взять крепость. А сам наблюдал издалека. Ты никогда не вел солдат, только отдавал приказы. Не помоги я тебе тогда, ты бы… – не успев договорить, Корнелий тут же схлопотал по лицу.
– Победителей не судят, Пророк! Посмотри, где я и где ты! А теперь отвечай!
– Что отвечать? Ты и сам знаешь не хуже меня. Гонцы уже доложили обо всем, что случилось. Нас предали. А из-за слишком высокого самомнения Вара и его глупой уверенности в том, что мы в любом случае одержим победу, так как перед нами всего лишь варвары, все обернулось совсем не так, как он рассчитывал, и пошло не так, как он ожидал.
– То, что предали, я знаю.
– Так что же ты меня допрашиваешь, тупой ублюдок?! – гневно проорал Корнелий.
– Как я вижу, у тебя нет чувства самосохранения! Язык бы тебе подрезать! – подойдя к Корнелию, произнес Помпей и наградил своего «приятеля» ударами по лицу, разбив еще не зарубцевавшийся шрам, из которого тут же начала сочиться кровь.
– Почему ты не умер, Пророк? Ну почему ты такой упрямый? Почему? Почему не остался на поле боя и не дрался до конца, как это сделал Вар? Почему от тебя всегда одни проблемы? Ты ничего не делаешь, как все. Тебе обязательно было нужно спасти людей, да? Для кого, для чего ты это сделал? Умри ты там, тебя бы похоронили с почестями, может быть. А сейчас? Сейчас… – произнес Помпей, глядя в глаза Корнелия.
– Извини дружище, я не могу стать другим. Уж я такой, как есть. А Вар? Вар он совсем как ты. Тебе дай власть, и ты поступишь так же. Ты и сейчас делаешь то, что тебе говорят, а не то, что нужно. Я его за несколько дней предупреждал о предательстве! Еще до того, как мы выдвинулись с перевалочной базы! Только кто я такой, чтобы слушать меня? У него своя голова на плечах, и он больше верил Арминию, который ему в глаза улыбался, а за его спиной выстраивал свой коварный план, – не отводя глаз, монотонно, но твердо проговорил Корнелий и тут же продолжил: – Арминий и сукин сын Сципион все это подстроили и договорились с германцами! – проорал он так, что на шее у него вздулись вены, а глаза налились кровью, словно у быка, увидевшего красную тряпку. – Я же пытался спасти то, что осталось от отряда! Причем тут люди?! Из-за глупца вожака не должно страдать стадо! И в этом мое предательство?! Вы обвиняете
– Сципион, говоришь? Интересно. Может, тогда и самый уважаемый человек в Риме – Марк тоже замешан в этом?! Может, подпишешь себе смертный приговор, а? Давай расскажи мне, что здесь замешан сенатор Марк, да и покончим с этим? – с легкой улыбкой проговорил Помпей.
– Я не знаю, замешан ли сенатор или нет. Я говорю лишь о том, что слышал. Только я вижу, слушать-то меня тут никто не собирается. Кому теперь нужна правда? Но если и есть тут предатель, то это уж точно не я. Почему меня обвиняют в этом – ума не приложу. Иначе зачем бы мне было приходить сюда?! Ответь мне!
– Пророк, ты слишком хороший стратег, может, даже слишком хороший. Тут твой дом, семья. Не приди ты сюда, тебя бы скрутили в любой провинции. У тебя же нет грамоты, а только документы о том, что ты центурион легиона. А какого легиона, так теперь каждая собака знает. Так что тебе некуда было идти, да и новостей ты, видимо, не знаешь. Сенат издал указ лишить всех привилегий и почестей тех трусов и предателей, которые бежали с поля боя. А еще отказать им в пенсии и отменить выплату ветеранских. Ты ведь пришел сюда именно для этого, не так ли? Ты хотел получить то, что тебе полагалось за двадцать пять лет службы. Ну, так вот теперь ты это и получаешь. Ты рассчитывал откопать клад? Но нет, ты вырыл себе могилу и сам же в нее и прыгнул!
Тут в полуподвальное помещение, в котором происходил допрос, открылась дверь, и в нее вошел сенатор Терентий. Помпей, который разошелся, и, повернувшись, хотел было выгнать вошедшего, узнав в нем сенатора, лишь склонил голову в знак уважения.
– Что здесь происходит? – смотря на Помпея, произнес Терентий.
– Да вот... Задержали центуриона Корнелия. Вернулся все-таки в родные края. На родину потянуло! Пришел ветеранские оформить и право на землю получить. Да место своему гаденышу маленькому, небось, в легионе застолбить собирался. Про указ не слышал. Так мы его тут и взяли с его дружками. Командир центурии, а живой почему-то оказался. Еще наглости набрался прийти требовать положенное по закону. Вот, утверждает, что ни в чем не виноват и просто спас от неминуемой гибели остатки своего отряда. Герой, мол, он, а не трус и предатель, – спокойным голосом проговорил Помпей.
Терентий подошел к Корнелию и, присев на корточки, посмотрел на него. Пророк, смотревший в этот момент в пол, даже не стал поднимать свой взгляд на него.
– Слышь, ты! Скотина! Ты что, совсем страх потерял?! – подбежав к Корнелию, проорал Помпей и, схватив его за волосы, задрал ему голову так, чтобы тот видел, с кем будет общаться. – Смотри, тварь, и не смей отворачиваться, когда к тебе обращаются такие люди! Или ты не видишь, кто к тебе подошел?! – крикнул Помпей, посмотрев на Терентия в надежде получить от него знак одобрения. Однако сенатор, встав с корточек, презрительно произнес:
– Пошел вон отсюда!
Помпей растерялся, не поняв, что сделал не так и почему его выгоняют. Но ему оставалось лишь поклониться Терентию и спешно удалиться без лишних слов, злобно взглянув на Корнелия.
– Гай Корнелий Август, посмотри на меня, – спокойно проговорил сенатор. Корнелий поднялся с пола и встал, держась за живот. Лицо его было сильно разбито. Сенатор молча оглядел его, после чего они несколько секунд пристально смотрели друг на друга. Затем Терентий слегка улыбнулся и произнес: