Импровиз. Война менестреля
Шрифт:
— Что с ним случилось? — как бы размышляя вслух, спросил Пьетро. — Ланс никогда таким не был.
— Все мы меняемся, — рассудительно ответил Коло. Прозвучало слегка по-стариковски. — Я не знаю, какой путь он проделал, чтобы попасть сюда, через какие испытания прошёл. Когда я повстречал его ночью в лесу неподалеку от форта Аледе, он был зол на вас. Очень зол. Но в драку лезть не собирался. Он хотел видеть Реналлу. При этом он знал о её болезни, но полагал, что она всё ещё в Вожероне.
— Откуда он
— Я точно ничего не знаю о его письмах, — развёл руками Коло. — Да и знать не хочу. Как написано а «Деяниях Вседержителя», многие знания — многие печали.
— Да ничего такого. Никакой военной тайны…
— Но мне знать не обязательно. Я настаиваю.
— Если настаиваете, так тому и быть. Но каков наш капитан! Стальной кондотьер, как называют его в Кевинале, а сплетничает хуже базарной торговки.
— Пран Пьетро… — почти умоляюще протянул Щёголь.
— Ладно, не буду. Но теперь мне понятны резоны, по которым Ланс хотел вызвать меня на дуэль. А он ревнивец!
— Нисколько, — возразил Коло. — Мне кажется, Ланс альт Грегор помешан на счастье Реналлы. если бы он узнал, что она счастлива с вами, то обошёл бы Вожерон десятой дорогой и рассказывал бы всем, что счастлив тем, что она счастлива. При этом, конечно, глубоко страдал бы и оставался глубоко несчастным, но на словах не находил бы себе места от счастья… Что-то я совсем запутался в его счастье и несчастье…
— Я тоже запутался, — кивнул Пьетро. — Искать счастье в несчастье может только человек не от мира сего.
— А что вы хотите? Менестрели — все, как один, слегка помешанные. Может, именно это помогает им творить?
— А поскольку Ланс альт Грегор — величайший менестрель двенадцати держав, то в безумии он превосходит всех остальных вместе взятых. И всё же, я не понимаю мотивы его поступков.
— А я, кажется, понимаю. Наверное, это приходит с годами…
Коло не договорил. Тяжёлая парусиновая занавесь, перекрывающая вход в шатёр, сдвинулась и оттуда не вышел, а вывалился лекарь.
— Фра Бьянческо! — кинулся к нему главнокомандующий. — Как он?
Лоддер весьма невежливо отмахнулся. Сунул окровавленные руки в бочонок с дождевой водой, поболтал там. Зачерпнул полную пригоршню и плеснул в лицо, и без того мокрое, но от пота.
— Хлебнёте? — Коло протянул ему флягу с неплохим красным вином с местных виноградников.
Лекарь сперва покачал головой, но потом согласился. Сделал несколько быстрых глотков, вернул флягу и шагнул под дождь, подставляя лицо под холодные капли.
Нехорошее предчувствие охватило Коло.
Да что же он молчит, как рыба?!
— Фра Бьянческо, — видимо, о том же подумал генерал. — Скажите хоть
— С-с-скорее жив… — заикаясь ответил лоддер. — Я в-вынул п-пулю. Н-но… П-плечевой су-су-сустав размозжён, я с-собрал его из к-к-кусочков. К-ключицу пришлось у-у-удалить. Н-но хуже всего — з-задето лёгкое. К-кровь поступает в-в-в него.
— Так он умирает?
— К-какое-то время п-поживёт…
— Спаси и сохрани Вседержитель! — Пьетро сотворил знамение, глядя в небо. Достал из-за пазухи образок святой Маркитты, который забрал у погибшего лейтенанта Марцеля, поднёс к губам.
— Я д-дал ему п-понюхать усыпляющего р-раствора… — уже без напоминаний продолжал фра Бьянческо.
— Маковый сок, горькая ежевика и молочай? — деловито осведомился Коло.
— И н-настой б-белены ещё, — лекарь с уважением глянул на него и продолжил. — М-менестрель впал в з-забытьё… Но п-п-стоянно п-повторял имя Рен-н-наллы.э Это та д-девушка, что п-помогала мне с раненными?
— Да. И сейчас она в замке Ониксовой Змеи, — кивнул Пьетро.
— Его н-нужно отвезти т-туда. Они д-должны встретиться. П-пусть д-даже и п-перед смертью.
— Да! Они должны встретиться! — раздался неожиданно звучный голос отца Сабана. Претсраелый священник оставил молитву, выпрямился, расправил плечи. Глаза его горели, словно у первосвятителя во время проповеди язычникам. — Я молился и Вседержитель ниспослал мне видение! Ланса альт Грегора нужно отвезти в замок! — Он вздохнул, немного сник и заговорил спокойнее. — Там я буду молиться об исцелении Ланса и Реналлы и, если вседержитель снова окажется милостивым, он обретут утраченное здоровье.
— Вы, свято отец, намерены прибегнуть к молитве, когда знания лучшего лекаря оказались бесполезны? — Прищурился Пьетро.
— М-молитва исцеляет д-душу, но не тело, — покачал головой фра Бьянческо. Для лоддера, как отметил Коло, он казался чуть ли не богоборцем. Во всяком случае, на родине за подобное высказывание его могли пожизненно упрятать в подземелье. — Оставьте л-людям л-людское, а ц-ц-церкви — святое.
— Можете не верить мне, но раньше мне удавалось молитвой и наложением рук вернуть к жизни людей, от которых отказались лекари. Главное — искренняя молитва и вера.
— А если н-не получится.
— Тогда Ланс альт Грегор перед смертью повидает Реналлу. Он ведь мчался сюда только ради этого, — сказал Пьетро. — И умрёт рядом с ней.
— Они жили недолго, несчастливо, но умерли в один день, — буркнул в усы наёмный убийца. А вслух добавил. — Так когда выезжаем?
— Чем быстрее, тем лучше! — воскликнул священник.
— Я немедленно отдам распоряжение, чтобы подготовили фургон, — согласился генерал. — И я еду с вами! Война подождёт, а герцогине я всё объясню. Она поймёт.