"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Мне тоже нужно на что-то существовать, мои потребности скромны, но они есть…
— Получишь пять монет, — сразу сказала Агнес.
Кажется, эта была не та сумма, на которую Люббель рассчитывал, но спорить он не стал.
— Хорошо, госпожа, книгу я велю везти нам, по почте её слать неразумно будет, хозяин сам её привезёт.
— Хорошо.
— И ещё меня… Меня… — Он мялся.
— Что ещё?
— Мастер, что делал шар, будет разгневан, боюсь, что… Как бы… Он… Не осерчал и не потребовал…
— Пусть молится, чтобы я не осерчала за
— Настоятеле храма святого Николая Угодника?
— Да, о нём знаешь что?
— Богат, из рода знатного. Карета у него великолепная.
— А ещё что? — Не отставала Агнес.
— Больше ничего, госпожа. Я в тот собор не хожу, далеко. — Отвечал Отто Люббель. — Причащаюсь в церкви, что рядом, за углом.
— Ты ещё и в церковь ходишь? — Усмехнулась девушка, глядя на него.
— А как же, — улыбался книготорговец, — обязательно хожу каждое воскресенье. И по праздникам тоже.
— Зачем, ты же уже душу свою погубил? Ты же детоубийца! Зачем тебе причастие?
— Выделяться нельзя, госпожа, — помрачнел книготорговец. — Никак нельзя выделяться.
Агнес повернулась и пошла из его дома. Она вышла на улицу, шла, рассеянно поглядывая по сторонам и приподнимая подол платья, когда перешагивала через лужи. И в голове девушке так и звучали слова этого ублюдка: «Выделяться нельзя, госпожа. Никак нельзя выделяться».
А ведь он был прав.
Глава 27
Деньги. Вот, что ей сейчас было нужно. И не те жалкие монеты, что выскребала она у мелких купчишек по трактирам. А настоящие, большие деньги. Такие деньги, получив которые, ей долго нуждаться не придётся. Чтобы как у господина, чтобы сундуки серебра у неё стояли дома. Сейчас она сварит зелье, продаст его за золото, выгодно продаст попу, что любит в женские платья рядиться. Другому продаст, третьему. Но тогда она будет торговка зельями. Занятие постыдное. Как и зелья, которыми она будет торговать, пока на неё не донесут в инквизицию. Даже если и не донесут, подобных торговок на порог дома и то не всякий пустит, а ей же надо, чтобы лучшие люди ей кланялись, знались с ней, в гости её звали.
Нет, торговку зельями никто в гости звать не будет. Позовёшь такую прилюдно, так потом, случись что, и отравителем прослыть немудрено. Нет, торговать зельями она не будет. Или будет, но очень не часто, только знакомым. Таким, как это епископ, с которым она собиралась вскоре завести знакомство. Но для этого… Опять нужны деньги.
Агнес вернулась домой злая. Ута боялась дышать, помогая ей раздеться. Игнатий спрятался в конюшне, Зельда гремела посудой, стараясь не поворачиваться к девушке, не смотреть на неё.
А она не поспешила как обычно в комнату, где была её мастерская, не занялась вываркой драгоценной мандрагоры, а разделась донага по своему последнему обыкновению и
Денег столько, сколько ей надобно было, просто так не найти. Купчишки с сундуками серебра не путешествуют, такие деньги у больших купцов бывают, у нобилей городских, у банкиров. Вот у тех мерзавцев, что дом ей сдают, такие сундуки имеются, обязательно имеются. Жаль, что трогать их нельзя. Нет-нет, тут, в Ланне, никого трогать нельзя, тут она племянница кавалера Фолькофа. Ну, а где тогда сундуки искать?
Были у неё, конечно, мысли на этот случай. Вспоминала она, что один купчишка, перед тем, как в сон удариться, успел перед ней похвастаться, дескать, представляет он дом Бабенбургов по всему северу Фринланда. Тех самых Бабенбургов, что из Кледенца. Говорил, что нет в тех местах дома богаче. Говорил, что и земли у них с мужиками, и пристани в Кледенце, и мастерские, и лавки, и банки. Так они могущественны, что в тяжкий момент могут двести добрых людей выставить при доспехе и железе. Кледенц. Он не так, кажется, далеко. На реке, на каком-то из притоков Эрзэ. Город небольшой, но богат торговлей своей, так как оттуда начинается русло судоходное, к которому все сухопутные дороги ведут. Всё это Агнес помнила со слов того купчишки. Что ж, кажется, она готова была поехать и посмотреть, так ли влиятелен и силен этот дом.
— Ута, — сказала девушка, обдумав всё как следует, — кликни Игнатия.
Служанка кинулась повеление исполнять, а Агнес продолжала сидеть за столом в своём кресле, сосредоточенно глядя перед собой. Она то ли не захотела, то ли забыла новый свой вид принять, и когда Игнатий пришёл, так стал в дверях, взгляд потупив, чтобы ненароком на взглянуть на госпожу свою, которая сидела совсем без одежды.
— Езжай, Игнатий, в город Кледенц, слыхал о таком? — Произнесла девушка задумчиво.
— Нет, госпожа, не знаю такого города, но найду, не дурак. — Отвечал Игнатий.
— Верхом езжай, он тут недалеко должен быть.
— Как пожелаете, госпожа, а что мне там делать?
— Узнай, где там проживает семья Бабебнургов. Послушай, что о них говорят, посмотри жилище их. Кто в той семье глава, узнай, кто ещё в неё входит.
— Про Бабенбургов, значит, узнать? — Сказал конюх и повторил, чтобы не позабыть. — Бабенбурги, Бабенбурги. Поспрашиваю.
— Да, узнай да возвращайся, запомнив всё. Только так спрашивай, чтобы тебе не запомнили. — Она подняла глаза. — Ута, дай Игнатию талер.
— Да, госпожа, понял я.
— Сейчас езжай, всё узнай, всё посмотри, — сказал Агнес и, не стесняясь конюха, встала из кресла.
Ей было всё равно, увидит он её голой или нет, сейчас она уже о другом думала. Пошла к себе, только об одном помышляя, как хороший вывар из мандрагоры сделать, чтобы не испортить, как в первый раз. Не потратить драгоценность напрасно.
Да, перед тем, как за деньгами отправиться, нужно было доделать зелье. Негоже начинать новое дело, не закончив начатое. А ещё кое-какие зелья ей при деле понадобятся.