Инквизитор. Охота на дьявола
Шрифт:
— Значит, во всем виноват Мигель?
— Ну да. Он сумасшедший, этот Мигель. Ему все нипочем!
— Зачем же вы его послушались?
— Мы хотели доказать, что не трусы. И, к тому же, Мигель все равно бы настоял на своем… Я его хорошо знаю, он ведь раньше жил по соседству…
— Но ведь по вечерам кладбищенские ворота запирают.
— Поэтому мы и пробрались на кладбище, когда стало темнеть, и спрятались в кустах, у монастырской стены. Мы видели, как старик запер решетку, а потом взял лопату и ушел…
— А потом?
— Мигель сказал: «Интересно,
Мальчик замолчал.
— Что же произошло вдруг?
— Мы услышали жуткий, дикий вопль. Мне показалось, у меня сердце остановилось… Мигель так и подскочил. «Это мертвецы! — кричит. — Пошли посмотрим!» А Хорхе весь затрясся — и в кусты! Мы за ним. Даже Мигель. «Отсюда, — говорит, — лучше видно». И тут появился он!
— Дьявол?
— Да, святой отец, дьявол!
— Сын мой, сосредоточься и попытайся вспомнить все, каждую мелочь. Как он выглядел?
— Ох, не знаю… Было уже темно. Он шел между могил… Быстро, очень быстро и совсем бесшумно… Помню только рога, огромные рога на голове…
— Откуда он появился?
— Не знаю. Наверно, из-под земли… Мигель побежал за ним. «Стой, — кричит, — я тебе душу заложу, только чтоб у меня всегда были полные карманы золота! Стой! Куда же ты? Или тебе мою душу не надо?!»
— А Хорхе?
— Хорхе тоже побежал. Только в другую сторону. Хорхе бегает лучше всех в округе. Его и сам дьявол не догонит.
— А ты?
— Я тоже хотел бежать. Только… Ну, не смог… Ноги у меня подогнулись. Хочу шаг сделать — и не могу. Так и сидел. Может, час, а может, и больше…
— Что ж, впредь будешь умнее, и не сунешься, куда не следует.
— Что же теперь со мной будет, святой отец? — тихо спросил мальчик, но в голосе его звучали отчаянье и обреченность.
Бартоломе вопросительно поднял бровь.
— Ведь я великий грешник, святой отец… Я поддался соблазну… Я потревожил покой мертвых…
— Вот что, великий грешник, — вздохнул инквизитор, — шел бы ты домой и хорошенько выспался.
— Но я должен понести наказание…
И Бартоломе, чтобы как-нибудь успокоить совесть впечатлительного паренька и не разочаровывать в строгости и справедливости церковного суда, наложил на него епитимью: велел неделю поститься и каждый день ходить к мессе.
Мигель Отеро, пятнадцатилетний слуга сеньоров де Аранда, держался совсем не так, как его скромный приятель Висенте. Он не смущался, не отводил взор, он смотрел инквизитору прямо в глаза, и этот взгляд дерзкий, даже наглый, жесткий, даже жестокий, говорил о неожиданно сильном характере. Это было тем более странно, что внешне Мигель, круглолицый, кудрявый, с длинными, загнутыми ресницами, походил скорее на красивую девушку, чем на сорванца, которому сам черт не страшен. Паренек был удивительно хорош собой. Не только здешние красотки, но и ни одна придворная дама не
— Что, сын мой, продал ты свою бессмертную душу? — слегка насмешливо осведомился инквизитор.
— Кто ж ее купит? — усмехнулся в ответ Мигель.
— А то бы продал?
— Так ведь не продал! — возразил мальчишка.
— Обоснованно, — согласился Бартоломе. — Однако я не прочь послушать рассказ о том, как ты пытался это сделать.
— Но ведь у меня ничего не вышло!
— Почему тебе вообще пришло в голову преследовать черта?
— Я хотел стать богатым.
— Но когда вы трое, ты, Висенте и Хорхе, отправились ночью на кладбище, вы явно не предполагали, кого вы там встретите. Зачем же вы туда пошли?
— Я хотел испытать этих трусов!
— Ну и как? Испытал?
— Да. Это не мужчины, это старые бабы! Впрочем, так я и думал.
— Почему же они пошли с тобой, если они такие пугливые?
— Они сделали бы все, что я им сказал! Знаете, что я понял, святой отец? Труса легко заставить сделать все, что пожелаешь. Трус боится действовать, но еще больше он боится ослушаться храброго.
Бартоломе посмотрел на мальчика с интересом. Он никак не ожидал от него глубокомысленных рассуждений.
— Так что же вы видели ночью на кладбище?
— Я видел, — поправил Мигель. — Эти трусы, Висенте и Хорхе, ничего не видели. Один едва не шлепнулся в обморок, как девчонка, а второй удрал, как заяц.
— А ты, сын мой, совсем не испугался дьявола?
— Знаете, как меня называют ребята с нашей улицы? Бешеным, — не без гордости сообщил Мигель. — Я не испугаюсь прыгнуть в море со скалы Утопленников на мысе святого Висенте, а там запросто можно попасть на камни. Я не побоюсь сесть на самого горячего жеребца из конюшни моего хозяина, дона Диего де Аранда. Я могу взгреть Длинного Бенито, хотя он меня на голову выше и на два года старше. Я ничего не боюсь!
— Даже самого сатану?
— Никого!
— Что же, дьявол не произвел на тебя никакого впечатления? Ты даже не вздрогнул?
— Я разочаровался, — ответил Мигель с видом пресыщенного зрелищами римского патриция.
Бартоломе не мог сдержать усмешки.
— Дьявол не оправдал твоих надежд?
— По-моему, святой отец, он был ненастоящий, — вздохнул Мигель.
— Кто? Дьявол? — встрепенулся Бартоломе. Во второй раз он удивился проницательности мальчишки. — Ненастоящий?
— Да.
— С чего ты взял?
— Во-первых, почему он побежал от меня? Неужели черти — тоже трусы? Нет, я думаю, трусы — только люди! Во-вторых… Однажды я видел процессию кающихся. Они шли по улицам и бичевали друг друга. А один человек был переодет Смертью. Так вот, он куда больше походил на смерть, чем дьявол, которого я видел, на дьявола… Во всяком случае, мне так показалось…
— Если ты такой догадливый, почему же тебе не пришло в голову, что под маскарадным одеянием дьявола скрывается душа более черная, чем у обитателя преисподней? Ты должен был слышать о ночных убийствах.