Иной цвет
Шрифт:
– Откуда вам известно, что он хочет красть?
– Он сказал...-кивнула Лариса в мою сторону.
– А вам откуда известно?
– спросил меня Горшин.
– Мне сказал Словесный Игорь Тимофеевич. Его сбили мотороллером... Он меня боится.
– Почему он вас боится?
– Потому что я в темноте вижу, как днем. Вот они и боятся меня.
– Та-ак!..- расслабившись, откинувшись к спинке стула, проговорил Горшин.- А вы, девушка, тоже в темноте видите?
– Нет, Костя один такой. Больше таких людей на свете нет. Он
– Товарищ Горшин, неужели вы совсем не узнали меня?-спросил я лейтенанта.-В лесу-то не так давно эти ребята пытались нас с Мильчиным схватить...
– А, художники?
– воскликнул Горшин.- Ну все, ясно! А то гляжу, и никак не могу вспомнить: лицо знакомо, но при каких обстоятельствах... Так в темных очках и ходите? Дымов, по-моему?..
– Дымкин, Костя,-уточнил я.
– Ну, как у вас со зрением?
– Все так же: по цвету вижу,- хвастливо ответил я.
– И вы, Константин, предполагаете, что крупное хищение меда должны совершить эти... Какого они цвета-то?
– Ниготкового, такого сиреневато-фиолетового. Но, конечно, не все и не всегда,- пояснил я.- Ниготков с сообщниками... Кстати, Игорь Словесный был тогда с ними в лесу, когда они пытались поймать меня и отвертеть мне голову.
– И он сегодня на ваших глазах попал в уличную катастрофу?
– Да! И вроде бы потерял сознание. Но я что-то не верю ему.
Горшин быстро, кратко записал суть нашего "сигнала" и снял трубку.
– Алло! Катя? Двенадцатый...-Он помолчал.- Горшин беспокоит. Слушай, Руслан, я тебе так и не дам отдохнуть сегодня!..-он засмеялся.
– Буквально сейчас получил сигнал. Вот тут у меня двое молодых людей сидят. Один из них Дымкин, Костя. Помнишь, художники?.. Да, да. Есть предположение, что готовится крупное хищение меда с пасеки... Да, с пасеки! Но, по-моему, тут дело не медом пахнет. Так что, давай-ка, Руслан, пока что к Сташкову наведайся. Надо срочно прозондировать, как там у него на пасеке... Темкин? С минуты на минуту вернется. Да, да! А я пока предприму все, что необходимо... И Темкин подключится. Приходи!
Горшин положил трубку.
Не проговорили мы и десять минут, как вошел смарагдовый, почти что изумрудный старшина огромный сухопарый парень.
Горшин представил нас друг другу и коротко рассказал старшине Руслану Кукшицкому обстоятельства дела.
Скоро за окном затарахтел подкативший мотоцикл.
– А, вот и Темкин! Прекрасно!
– сказал Горшин.- Костя Дымкин, вы пока что останетесь здесь, в Остинке. Вроде бы связным, поскольку вам, кажется, известны кое-какие подробности. Ты, Кукушицкий, на пасеку!
– А мне, товарищ лейтенант, больше ничего и неизвестно. Не больше, чем теперь вам.
– А этого ни мы, ни вы не знаем: кому больше, кому меньше. Тут это и выяснится.
– Нет,- возразил я,- лучше мне быть в Подлунной, на берегу реки. Пасека там рядом и эти типы едва ли Подлунную минуют.
– Хорошо,-кивнул Горшин.-Но
– Конечно, смогу.
– Подожди, тебя подвезут туда. Старшина Кукушицкий, задание ясно?
– Так точно! Почти все ясно, а в остальном разберемся.
– Дорогой все объяснишь Темкину. Давайте: мигом в Подлипки через мост - к пасеке!
Мы с Ларисой вышли на улицу, а Горшин еще что-то говорил Кукушицкому и Темкину.
Мы медленно пошли и совсем неожиданно оказались на краю этого небольшого городка. Какая-то женщина объяснила мне, что от Остинки до Подлунной всего километра четыре. "Молодые!-поощрительно воскликнула она,-не успеете оглянуться, как там будете!.."
Был теплый безоблачный вечер и пройти четыре километра по летней лесостепной дороге, которая причудливо вилась среди холмов, было одно удовольствие.
Небольшая деревенька Подлунная тянулась вдоль оврага, по которому протекала худосочная речушка. Одним, расширенным, словно устье, концом деревенька упиралась в берег большой реки.
Мы с Ларисой остановились неподалеку от дома бабки Анисьи, матери Демида Ниготкова. Я сел на скамейку у чьих-то ворот, а Лариса с банкой пошла к дому.
Я видел, как она подошла к калитке... Да, это в том дворе все время лаяла собака... Когда Лариса подошла, собака залаяла еще сильней и тут же лаять перестала. Узнала Ларису, подумал я. Но Лариса почему-то стояла у калитки, потом вернулась ко мне.
– Дома у них никого нет,- сказала она.- Все закрыто, даже ставни... И собака на цепи...
– Ну конечно!
– заключил я.- Все они уже делом заняты. Мед качают!.. Да, сейчас самое бы время на пасеке оказаться!..
Мы пошли вниз, вдоль оврага, по почти не заселенной его стороне.
Я поглядывал по сторонам, надеясь увидеть, как где-нибудь промелькнет человек "околониготкового" цвета.
Оказались на высоком берегу.
Перед нами текла широкая река. Вокруг было пустынно, тепло и тихо. От какого-то отдаленного дома доносилась песня. Там же громко разговаривали и смеялись мужчины.
На противоположном берегу далеко во все стороны, с прогалами, раскинулся смешанный лес.
Неподалеку внизу купались трое мальчишек. Весело говорили там о чем-то своем, смеялись и кричали.
Один из них вышел на берег, стал одеваться. Путаясь в рубашке, то и дело поглядывая в нашу сторону, напрямик спросил:
– Будете на тот переправляться?
– Надо бы,-сказал я.-Да только с вашей помощью...
– Ну, давайте побыстрей!-скомандовал мальчишка.- Не мешкайте. Вот к лодке идите...
– А обратно потом перевезете?-спросила Лариса.
– Если не ночью,-пошутил мальчишка.-А ночью сами переплывете.
– Ну, минут через сорок или через час,-сказал я.
– Ладно...