Интернат
Шрифт:
Принцип Пиноккио отлично действует в современных методиках порабощения и зомбирования! Это прелесть, что за принцип! Ему памятник пора поставить!
Мой дорогой Enter-Пиноккио, ты и не заметишь, как напялишь на себя ослиную шкуру!
Какой здесь простор для деятельности! Больше ста Пиноккио, изъятых у пап Карло из их каморок! И к каждому надо подобрать золотой ключик.
Ну, за этим дело не заржавеет. Личные дела, личный контакт, наблюдение в группе, и он у тебя на крючке. Вернее, на уздечке. Как ослик. Полноправный член ослиного стада.
Люция Куртовна
– Не куришь? – спросила она, будто невзначай.
– Нет.
– А я думала, тебя тут научили… Ребята в интернате, прямо скажем, не «золотая молодёжь»; могут всякому научить – в основном, к сожалению, плохому.
Денис упорно не отвечал.
– Но у тебя, я погляжу, сильная воля – ого-го! Это ты молодец, что не поддался.
– Медаль за это дайте, – бросил Денис, – а лучше – домой отпустите.
«Так. На диалог вышел. Превосходно!».
Омбудсмен обрадовалась, но вида не подала, чтобы не спугнуть.
– Ты сам подумай, – проникновенно начала она, – ты же у меня умный мальчик: к кому я тебя отпущу? Куда? Как?
– К маме. Домой. Ворота откройте, я и был таков.
Люция Куртовна повздыхала, покачала головой.
– Денис, Денис…. Да я бы с радостью: не представляешь, с какой! Но мама твоя о тебе позабыла, носа не кажет в органы опеки и попечительства, в социальный комитет, в школу, в управление образования, в администрацию, наконец. Был ты – её не было, нет тебя – и её нет. Всё остаётся на своих кругах. Неужели тебе так хочется вернуться в пустой дом к равнодушной женщине, которая просто называется твоей матерью, а самом деле ею не является?
– Она меня любит, – хмуро отозвался Денис. – А вы меня?
Душкова от неожиданного вопроса замешкалась.
«Ого, какой сообразительный! Где он этому научился? А ведь я предупреждала, что репрессиями и телесными наказаниями ничего толкового не добьёшься. Сперва приручи, найди болевые точки, а потом безболезненно бери его и толкай в бой: зависимость от системы удовольствий и наказаний уже закреплена. А тут – как теперь работать? Единственное, что осталось – его страсть к виртуальной игре».
Она выдохнула, улыбнулась, нежно взъерошила Денискины волосы.
– Конечно, люблю, – сказала она. – Ведь ты сам по себе необыкновенный, одарённый, тонко чувствующий человек. Я, как бы это сказать… настроена с тобой на одну волну.
Денис исподлобья на неё посмотрел и выразился:
– Если на одну волну, то вы наверняка чувствуете, чего я хочу.
Душкова широко улыбнулась, но глаза её источили ледяной яд.
– Мне хочется, чтобы мы друг другу доверяли, Денис, – произнесла она мягко.
– А мы доверяем. Я доверяю вам свои секреты, а вы доверяете меня ментам.
Люция Куртовна едва заметно поморщилась.
– Что ж делать, если процедура такая, – виновато пояснила она.
– Какая процедура? – спросил Денис.
– Процедура изъятия, – машинально ответила она и пару раз моргнула, сообразив, что проговорилась.
Тут же сделав вид, что ничего такого страшного она не сказала, чиновница с преувеличенной радостью заговорила:
–
Она порылась в сумке и достала диск.
– Что это? – подозрительно спросил Денис.
– Новая игра, – торжественно объявила Душкова. – Такая новая, что я даже названия не знаю. Крутая – жуть!
– А кто вам дал? – так же подозрительно спросил Денис.
– У моего сослуживца знакомый работает в сфере компьютерных игрушек и программ. Он и дал. Говорит, это только для мастеров! Посмотришь? Я-то в таких сложных материях не разбираюсь.
– А чего мне смотреть? – отказался Денис.
– Да просто глянь, действительно ли хорошая игра, – попросила Люция Куртовна. – А то дам племяннику, а вдруг это дрянь какая-то?
Она включила стоявший в бывшей «учебке» компьютер, которого прежде тут не стояло. Вместе с Душковой, видно, переехал.
– Ничего, Дениска, всё теперь здесь изменится к лучшему, – говорила улыбчивая женщина, занимаясь копированием игры с диска на компьютер. – Я тебе помогу. Чуть какая проблема – тут же ко мне беги, договорились? Помни, что ты очень нужен своей стране. Здесь, в интернате, ты будешь ограждён от насилия и обид матери. Ты получишь прекрасное образование и духовное развитие: у нас много интересных методик развития личности – сайентология, например, или буддизм. Здесь ты станешь настоящим воином света! Разве это не достойное будущее? Хочешь стать настоящим воином света, а? Все мальчишки хотят сражаться.... Ну, вот, скопировалось.
Она с удовлетворением обозрела дисплей. Взглянула мимоходом на часы и спохватилась:
– Ой! Меня же у Крисевич ждут! Побежала, побежала! Я тебя здесь оставлю, ладно? Не стесняйся, садись за компьютер, никто тебя больше за это не обидит. Я лично прослежу, чтобы тебя каждый день пускали сюда играть. Ну, счастливо! Удачи!
Она взяла со стола папку с бумагами и убежала, цокая каблучками. Денис смотрел на монитор и не шевелился. Он молился, чтобы омбудсмен скорее вернулась и избавила бы его от тяги нажать кнопку Enter. Без неё сражаться со своей страстью становилось невмоготу. И чем дальше, тем меньше оставалось сил на сопротивление.
В конце концов, Enter пересел за компьютер, привычно положил руки на мышку и клавиатуру, вчитался в текст, рассказывающий о правилах игры. Вроде, ничего особо сложного. И Enter кликнул на «Начало игры».
Первый уровень он начинал два раза. На третий – перешёл на второй уровень. Увлёкся, заиграл в полную силу и забыл о времени, о страхе, о маме, интернате и Душковой.
Люция Куртовна на пару миллиметров открыла дверь и улыбнулась, увидев Enterа за компьютером.
«Славненько, славненько, – радовалась она. – Ещё чуть-чуть, и он будет наш. Я же говорила, что здесь нужен индивидуальный подход. Сломать человека можно не только пытками, но и «медными трубами», и потворством его страстей. А всё вместе – и плеть, и пряник – дают прекрасный результат».