Интим не предлагать, или Новая жизнь бабушки Клавы
Шрифт:
Дошел до кухни. Поставил чайник на плиту. Остыл малость:
– Не, сразу на рожон не полезу. Присмотрюсь сперва, стоит ли эта канитель моих страданий.
– Роман Романыч, значит? Звучит! – Николай уважительно пожал малышу ладошку. – А это Шарик Николаевич.
Шарик-Мухтар вильнул хвостом, ничего не имея против нового имени. Раз уж жизнь ему досталась новая, так почему бы и имя не сменить? Он хмыкнул, улегся неподалеку, выбрав место посуше, и принялся вылизывать затягивающуюся рану.
– А вы в машинах хорошо разбираетесь? –
– Не должен, – подал голос из-за капота Николай. – В армии механиком служил. Имею представление. По крайней мере, не хуже батьки твоего.
– Почините?
– Если повезет. Деталька нам нужна одна. А стоит дорого.
– Старую отремонтируем, – заверил помощника Рома-старший.
– Это вряд ли. Ты сколько ею занимаешься?
– С лета, – смутился владелец джипа. – Думал, справлюсь.
– До следующего лета прокопаешься. На мелочи больше потратишь. Думай, водила. Думай.
– А чего тут думать? Денег все равно нет. Вам и так должен. Неделю вместе колдуем.
– Я и подождать могу. С голоду не пухнем – супруга ваша супом кормит по два раза на дню – благодать! Так что собирайте на детальку, а установить помогу. Не сомневайтесь, мы еще на вашем танке покатаемся!
– И я хочу на танке! – радостно завизжал Ромка-маленький. – Чур, я в люке буду сидеть! Чур, в люке!
– О, еще один танкист выискался! – рассмеялся Николай. – А мы все никак команду собрать не могли. Кино про четырех танкистов смотрел? И про собаку.
– Угу, – кивнул Ромка-маленький и с уважением взглянул на лежащего неподалеку пса. – А это тот самый Шарик?
– А то! Прошу любить и жаловать.
– Па, – обратился малыш к отцу после кратковременного раздумья, – а можно я Шарику свой кекс отдам? Ему понравится.
– Тебе тоже понравится, – ответил отец из-под машины, – а Шарику лучше косточек вынеси. Мама вчера курицу тушила, должны остаться.
Шарик следил за развитием событий краем взгляда. Дремал, разомлевший от покоя и сытости. Все складывалось как нельзя лучше: с утра он забегал в свой старый двор – тот никуда не делся, стоял себе и стоял, огороженный новеньким свежевыкрашенным штакетником. Будку убрали, а грязь оставили. Должно быть, для Мухтарова преемника. Вот уж кому не повезет! Ни тепла, ни покоя, ни приятных воспоминаний.
Между делом пес заглянул к Бульке, поделился новыми впечатлениями. Познакомился с симпатичной пуделихой нечистых кровей, недавно поселившейся в доме под черепичной крышей. Пообещал захаживать. Девушка была хороша, грех такую упускать. Пробежался до тупика и обратно. Облаял велосипедистов. Обогнал такси. Трижды отметился в облюбованных местах. Вернулся к Николаю. Эх, хорошо! Свобода! Еще бы крышу над головой заиметь постоянную, а то и охранять нечего.
Нет, против подвала он ничего не имел. Нормальное жилье, особенно когда под боком друг сопит. Вот только дворник грозится милицию
Или получить в собственность новенькую просторную будку. Мягкий кожаный ошейник, как в детстве. Закрепленную на стальном тросе цепь – для особых случаев. Уверенность в завтрашнем дне и стабильность. Для себя и для приятеля, которого он почти признал своим новым хозяином. Вот только какой хозяин без хозяйства? Того и гляди пропадет – загребут за бродяжничество (слыхал он такую пугалку от Николая) или заболеет. Мечты, мечты, быстро же они меняются. Вместе с жизнью. Прежние-то актуальность свою подрастеряли. И о чем ему раньше мечталось? О глупостях каких-то, должно быть. Не то что сейчас…
– Ну как, решился? – Митрич сурово хмурил брови, недовольный долгим отсутствием потенциального домработника. – Свято место пусто не бывает, гляди, упустишь свое счастье!
– Не думаю, что ваша кладовка счастьем зовется, – Николай выпустил изо рта колечко табачного дыма, – да и сопровождающих обязательств многовато.
– Так и быть, – сдался Митрич, – стирку на себя беру. Только, чур, машинку починить!
– И это называется уступки? Мне за машинку пятьдесят тысяч без торга дают. А ты готовку с уборкой да участок вешаешь.
Митрич пытался отыскать более заманчивые для помощника условия. Приходилось выкручиваться: явившиеся по объявлению женщины просили втридорога. И собирались работать не больше трех дней в неделю. И кто их балует? Скрутить бы говнюка в бараний рог, честное слово! Нового знакомого упускать ох как не хотелось. Во-первых, руки золотые. Во-вторых, жилье ищет, а у Митрича три комнаты свободны и кладовушка. Кстати… Эх, была ни была!
– Уговорил! Я тебе спаленку с отдельным входом отдам. Живи на здоровье!
Спаленку? Шарик насторожился: как бы не лопухнулся Николай – дело-то выгодное. Глядишь, и будка новенькая выгорит! Вместе с цепью.
– И пса на довольствие беру! Только без изысков.
– Предложение интересное, – оценил маневр Николай. – Мы подумаем.
– Да чего тут думать?! – топнул ногой от накатившей ярости хозяин.
– Да хоть о характере твоем. И о режиме работы. На круглосуточную вахту я не согласен. Мне деньги зарабатывать надо. Ну и вечера свободные иметь…
– Знаю я твои вечера – бухать без просыпу…
– А я о чем? Ну и характер: одной рукой манишь, другой в лобешник норовишь вмазать. Я к свободе привык. И Шарик тоже.
Митрич задохнулся от возмущения: ну и бомжи пошли! Чисто барышни кисейные!
– Да я тебе… я…
Пока искал, что бы такое добавить, Николая с собакой уж и след простыл.
– Эй, куда ж вы…
Нет, надо помягче с ними быть. Поласковее. Ушли вот, а могли бы наледь с дорожек сбить. И коммунальные оплатить – через пару дней пеня пойдет, а самому до банка не добраться.