Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство

Адамович Надежда

Убранную невесту сажали на свадебное место, с нею усаживалась сваха и все родичи «по чину». На стол, застеленный скатертью, выставляли посуду, калачи, печенье, караваи, сыр, клали убрус и «иную одежду» [398] . Жених с сопровождающими входил в покои, получал благословение от родителей невесты и садился на свое место. Священник проводил обручение молодых. В процессе жених и невеста обменивались крестами или перстнями. Но обручение не всегда проходило в доме: Флетчер свидетельствует, что молодые обменивались кольцами в церкви, во время венчания [399] .

398

Домострой Сильвестровского извода.

399

Флетчер Дж. О государстве русском.

После обручения сваха испрашивала

благословения у новобрачного и новобрачной расчесать волосы.

По полному чину между супругами растягивали покрывало или большой кусок ткани с нашитым крестом. Сваха снимала с девушки покрывало, венок и, обмакнув гребень в чарку с водой так, чтобы жених и его поезжане, которые сидели на одной с ним стороне, не могли видеть невесты, расчесывала ее. Уже в древности церковь отвергала этот обряд как языческий: «…у того же жениха те же свахи гребнем голову чешут; да ины вражьи есть затеи» [400] .

400

Погодин М. Древняя русская история до монгольского ига: в 2 т. — М., 1999. — Т. II.

Наговор на пиво

Накануне брака невесту наряжают и поют, наговаривая на пиво:

Как ты чисто, злато-серебро, чисто и прилично; как на тебя, златосеребро, всяк зарится, заглядывается: стар и млад, женатый и холостой, старыя старухи и молодые молодцы, и красныя девицы, и молодыя молодицы, так бы на тебя, рабу N, зарились бы и заглядывали все, казалась бы ты им златом-серебром, глядели бы и смотрели бы и очей с тебя не спускали [401] .

Этим пивом потом невеста умывается.

401

Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии, собранные П. С. Ефименком. Ч. I: Описанiе внешняго и внутренняго быта // Труды этнографическаго отдела Императорскаго общества любителей естествознанiя, антропологiи и этнографiи. Кн. V, вып. 1. — М.: Тип. О. Б. Миллера, 1877.

Олеарий, наблюдавший свадьбу в не столь высоких кругах, писал, что, когда сваха чешет волосы жениху, «женщины становятся на скамейки и поют разные неприличности» [402] .

Расчесывая невесту, сваха обмакивала гребень в чарку с медом, потом свивала ей волосы, надевала бабий убор — волосник и кику, — а поверх вновь покров, после чего девушку осыпали заранее приготовленным зерном [403] . Между тем «дружка… караваи и сыры режет и платки по блюдам раскладывает и подносит их новобрачному и тысяцкому, и поезжанам, приговаривая: “Новобрачная вам челом бьет”» [404] .

402

Олеарий А. Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами).

403

Костомаров Н. И. Быт и нравы русского народа в XVI и XVII столетиях.

404

Домострой Сильвестровского извода.

Чтобы лошади в свадебном поезде взбесились

Тридесять горошинок, десятая невеста — конь ни с места. Медведь в берлоге! выходи из берлоги, становись на дорогу, чтобы кони боялись и храпали [очевидно, «храпели»], дуги выскакивали, чтобы никто не мог излечить, окромя меня раба Божiя [имя рек]. (Перед этим нужно поймать вошь, привязать на нитку к столбу у ворот дома жениха или невесты.) [405]

Рекомендуем посмотреть.

Александр Бучкури. Свадебный поезд. 1913

405

Алтайский сборник. Т. XI. — Барнаул: Типо-литографиiя Главнаго управленiя Алтайского округа, 1912.

Наконец наступало время отправляться в церковь — венчаться. В церкви по совершении обряда невеста подходила к жениху, падала ему в ноги, касаясь головой его обуви, а жених накрывал ее полой кафтана [406] . Завершал все обряд сокрушения чаши. Священник подавал новобрачным чашу с медом, из которой они поочередно пили — сначала жених, затем невеста. Выпив мед, они бросали чашу на землю и топтали ее, приговаривая: «Так будем попирать и растопчем всех, кто захочет поселить ненависть и ссору между нами» [407] .

406

Флетчер

Дж. О государстве русском.

407

Петрей де Ерлезунда П. История о великом княжестве Московском.

Вернувшихся из церкви молодых тесть и теща вновь осыпали зерном (это, понятное дело, в свадьбе по краткому чину), и начинался пир. После столования молодых отправляли «к постели» [408] .

По полному чину венчание происходило либо после обедни (тогда новобрачные разъезжались до срока по своим домам, и лишь к вечеру молодую привозили в дом мужа), либо вечером (тогда от венца все отправлялись сразу в дом мужа, на брачное торжество). Родители жениха встречали новобрачных с образами и хлебом-солью, благословляли их. Входящих в дом молодоженов сопровождали потешники, играющие на разных инструментах «чинно, не мятежно, благолепно, доброгласно». Начинался пир. После третьей перемены блюд молодых провожали в сенник — опочивать [409] .

408

Домострой Сильвестровского извода.

409

Костомаров Н. И. Быт и нравы русского народа в XVI и XVII столетиях.

^{Адам Олеарий. Венчание. Гравюра. 1656. Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1906}

^{Адам Олеарий. Свадебный пир. Гравюра. 1656. Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1906}

Дружка, уходя из сенника, советовал молодой: «Ты [имя] мужа разувай, по имени, по извоченью [отчеству] извеличай!» [410] Коллинс так описывает этот обряд:

410

Шангина И. Русская свадьба. История и традиция. — СПб.: Азбука-Аттикус, 2017.

У мужа в одном сапоге находится плетка, а в другом — серебряные деньги или какая-нибудь галантерейная вещица. Он приказывает жене разуть себя, и если она снимет сапог, где лежат деньги, их отдают ей, что означает для нее благополучие, но почитается несчастием, если она снимет сапог с плеткою; муж стегает ее один раз, что она и должна почитать началом всего, что будет с нею впоследствии [411] .

Древнейшее свидетельство обряда разувания приводится под 980 годом в Лаврентьевской летописи — это та самая история, в которой Рогнеда говорит о князе Владимире: «Не хочу розути робичича, но Ярополка хочу» [412] (см. выше ). В былинах богатырь Иван Годинович требует: «Разуй у меня сафьян сапог!» [413] — а в народных песнях встречаются сюжеты, где девушка разувает любимого, а жена — мужа.

411

Коллинс С. Нынешнее состояние России, описанное англичанином, который девять лет прожил при дворе великого царя русского // Русский вестник. — 1841. — Т. 3.

412

Повесть временных лет: в 2 ч. — Ч. 1.

413

Разувание // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXVII. — СПб., 1899.

Обычно считается, что обряд разувания, равно как и удар плетью, символизирует признание покорности женщины мужчине. Но возможно, здесь мы имеем дело с неким комбинированным обрядом: казака, которого посвящали в атаманы, трижды хлестали нагайкой в знак его полного подчинения устоям и законам казачьего войска. Удар плеткой в таком случае означал, что новобрачную принимают в род мужа, что она клянется подчиняться его устоям и законам. Ну а снятие обуви — чисто магический обряд, призванный сохранить верность молодожена семье. В мещерских селах существует обряд на гулящего мужа: женщина произносит над обувью неверного заговор, в котором есть слова: «Вам, сапогам, на грех не ходить, дорогу к [имя разлучницы] забыть» [414] .

414

Из архива авторов.