Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство
Шрифт:
В рязанском фольклоре имеется очень интересный сюжет о настоящем «бабьем царстве», располагавшемся когда-то в Рязанском Поочье и называвшемся Пичкеморье. Женщины здесь, подобно геродотовским амазонкам, занимали главенствующее положение, а царицей была самая «добре знающа», то есть колдунья или ведунья.
Бабье царство, одним словом… И воевали, и всяко делали… Мужьев сами себе искали. Вота прийдеть время девки какой замуж, вызнаить она, где в каком царстве парень есть подходящий. Снаряжають туды сватов: сама, тетки там, бабки, хрестны… Вота приедуть. Так, мол, и так, вота наша невеста, хотим вашего паренька в мужья взять…
— А што у вас придана, богата ли?
— Добре много и золота тама, и серебра…
— Оя, енто как раз нам надоть… А што, девка у вас справна ли, здорова тама, то се…
Ну, в общем, как завсегда при сватовстве. Как срядятси, уговорятси — тут уж бороться начинали, он с ей. Хто кого победить… Ота как она победить — так дите у ей остаетси, а как он — так забирить
384
Имеется в виду село Мелихово Чучковского района Рязанской области.
385
Из архива авторов. Запись в с. Тырново Шиловского района Рязанской области.
Брачные обычаи амазонок: в весеннее время они сочетаются с окрестными мужчинами. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. Библиотека РАН / Wikimedia Commons
К слову: в VI–VII веках сириец Захарий Ритор рассказывал о живущем на северо-западе гуннских земель народе ерос, который ряд исследователей считают племенем эрзя. Так вот, с этим народом соседствовали амазониды — «женщины, воюющие с оружием в руках» [386] .
386
Малышев А. Алена Арзамасская: амазонка, ведунья, раскольница. — URL: novoeurasia.com/kultura/129-alena-arzamasskaya-amazonka-vedunya-raskolnica.html.
Глава 22. Свадьба
Свадебные обряды знаменуют собой обретение и юношей и девушкой совершенно нового статуса, статуса семейного человека — человека, открыто живущего в сексе. Структура свадебного обряда в Древней Руси сформировалась, скорее всего, еще в домонгольские времена и включала в себя как древнейшие языческие, так и христианские элементы. Однако восстановить эти самые древнейшие элементы, увы, полностью не удается: исследователям просто не хватает информации.
Чешский археолог и этнограф Любор Нидерле в своей работе попытался воссоздать структуру древней свадьбы. Она начиналась с заручин, или обручения: во время этого обряда невеста вкладывала свою руку в руку жениха. Молодые обменивались подарками — из них важнейшими были яблоко и курица (петух). Невесту, облаченную в особое свадебное одеяние («наметьку»), провожали до дома жениха, где ее встречали медом и хлебом, обсыпали зерном, маком, горохом. Затем трижды обводили вокруг очага и усаживали на звериную шкуру. Между гостями разделяли свадебный калач (каравай). Невесте торжественно расплетали косы, cостригали ее волосы и покрывали голову чепцом, после чего она развязывала мужу обувь, а жених наносил ей символические удары. Наконец женщины и дружки надевали на новобрачных новые рубахи и торжественно укладывали их на ложе. Гости при этом предавались буйному веселью [387] .
387
Нидерле Л. Славянские древности. — М.: Алетейя, 2000.
В Повести временных лет описывается свадебный обряд полян, в котором к жениху невесту приводили вечером, а на другой день приносили ее приданое («приносят за нее — что дают» [388] ).
В источниках XII — ХIII веков упоминается вариант свадебного обряда, совершавшийся у вод: «И се слышахом: в пределах новгородских невесты водят к воде. И ныне не велим тому тако быть; аще ли, то проклинать повелеваем» [389] . О нем также есть упоминание, датируемое XVI веком: в Чудовском списке «Слова святого Григория» говорится о свадебном обряде, когда «водять невесту на воду даюче замужь, и чашу пиють бесом, и кольца мечють в воду и поясы» [390] . В XIX веке в Витебской губернии парень с девушкой, договорившись, трижды объезжали вокруг водоема. Считалось, что тем самым они скрепляли брачный союз [391] .
388
Повесть временных лет: в 2 ч. / под ред. чл. — кор. В. П. Адриановой-Перетц. — М.; Л., 1950. — Ч. 1.
389
Памятники
390
Цит. по: Грузнова Е. На распутье Средневековья: языческие традиции в русском простонародном быту (конец XV–XVI вв.). — СПб.: СПбГУ, 2012.
391
Остроумов Н. К. Свадебные обычаи в Древней Руси. — Тула, 1905.
Сохранялся в селах и обычай, по которому жених и невеста клялись над колодцем в верности друг другу. В Костромской губернии на Красную горку парень должен был облить водой понравившуюся девушку и позднее посвататься к ней [392] .
Обряды, связанные с водой, присутствовали и в самой свадьбе. Это, прежде всего, баня для невесты до венца и на второй день свадьбы — для молодых. В XVI–XVII веках, если судить по «Чину свадебному», на второй и третий день в бане мыли только новобрачного, новобрачную же обмывали в комнатах [393] .
392
Остроумов Н. К. Свадебные обычаи в Древней Руси. — Тула, 1905.
393
Домострой Сильвестровского извода / текст памятника с прим., материалы для сравн. изуч. (образцы Домостроев: Ксенофонта и 3 зап. — европ.), объясн. ст. и словарь. — 2-е изд., испр. и доп. — СПб.: Глазунов, 1902.
Посредь улицы-закоулочка стоить баенка осиновы бревна о семь венец, крыша тесовенка. Нету в баенке ни окон ни дверей, ни луны ни солнышка краснова, есть в баенке токо печка-каменка — четверговы угли.
Шла свята дева Середа закоулочкой, шла свята дева Пятница улицей, обходили баенку девять разов, говорили таковы слова: «Кто осиновы бревна разбереть, печку-каменку по камешку разнесеть, четверговы угли мор-водой окропить, только тот рабу Божию своим сглазом возьметь» [394] .
394
Из архива авторов.
«Чин свадебный» — это уникальный литературный памятник русского Средневековья, представляющий собой руководство по проведению свадеб. Он детально описывает, что, как и когда должно происходить, регламентирует даже цвета одежды и прочие мелочи, имеющие сакральное значение. Хотя «Чин» близок к Домострою и часто его списки сопровождают списки Домостроя, это совершенно особое произведение.
В «Чине свадебном» дается описание нескольких вариантов сценария, но прежде всего — чина полного и чина краткого. Полный свадебный чин рассчитан на богатых и знатных молодоженов. Краткий — на тех, «кому по полному чину свадьбу устроить невозможно от недостатков ли или в порухе», то есть на горожан из средних и бедных слоев общества. Свадьба по полному чину многолюдная и богатая, она проводится в доме жениха. Свадьба по краткому чину проходит полностью в доме невесты. Продолжительность в обоих случаях — три дня.
Знатные и богатые в этот день забирали невесту из отцовского дома. Менее знатные женихи — те, которые справляли свадьбу по краткому чину, — получив благословение от отца и матери, отправлялись в дом невесты.
Русская деревенская свадьба. Литография П. А. Глушкова. 1870. Российская государственная библиотека
Наперед посылали дружку, который не только оповещал о приезде жениха, но и интересовался, всё ли в доме невесты готово к свадьбе, а главное — где новобрачные будут почивать. Адам Олеарий сообщает, что брачная постель устраивалась на 40 ржаных снопах, сложенных рядом и переплетенных друг с другом. Рядом с постелью ставили сосуды или бочки с пшеницей, ячменем и овсом. Это должно было обеспечить изобилие в супружеской жизни [395] . Количество снопов имело символическое значение: если в простых свадьбах их было 40, то в царских — 27 (тридевять) [396] .
395
Олеарий А. Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами).
396
Костомаров Н. И. Быт и нравы русского народа в XVI и XVII столетиях. — Смоленск: Русич, 2011.
Федор Солнцев. Девичий Галичский подвенечный убор. 1838. Альбом иллюстраций «Одежды Русского государства» / The New York Public Library Digital Collection
У знатных сваха обходила с рябиновой ветвью свадебную хоромину и сенник, где располагалась кровать молодых, — наводила защиту от колдовства. При этом строго следили за тем, чтобы на потолке сенника не было земли, то есть чтобы брачная спальня не уподоблялась ничем могиле. Следом за свахой «человек пятьдесят, а иногда и до ста прислужников несли на головах разные принадлежности брачного ложа и брачной комнаты» [397] .
397
Костомаров Н. И. Быт и нравы русского народа в XVI и XVII столетиях. — Смоленск: Русич, 2011.