Инварианты Яна

Георгиев Борис

– А бинокль твой где?

– Дома, - говорит.
– Но если хочешь, я привезу сюда.

Смотрю - тяжело деду нести ящик. Всё-таки он старый, волосы совсем седые. Вдруг он скоро умрёт. Кому тогда бинокль достанется?

– Деда, - спрашиваю.
– А когда ты умрёшь, можно я бинокль себе возьму?

Он взошёл на веранду, поставил ящик, выпрямился. Не отвечал долго, смотрел на небо - темно, от солнца одна багровая полоска. Сверчков слышно. Вечер.

– Можно, - ответил он.
– Бинокль у тебя тогда будет, но не будет Пятницы. Докуда ты дочитал?

– Дотуда, где он лазит на гору высматривать

корабль.

– А!
– говорит дед.
– Тогда понятно. Ну, пойдём ужинать.

Но я не сразу пошёл. Представил, как я на острове, и бинокль у меня есть, но нет деда. И никто не покажет, как делать из досок угол, и не спросит - что случилось?
– когда проклятая доска соскочит и попадёт по пальцу. Я вышел на крыльцо, глянул на закат. Не совсем стемнело, но одну звезду видно. Я оглянулся. Над столом лампа, под ней светло. Я поёжился - прохладно вечером, лето кончается. Мы не в тропиках, у нас бывает зима. А хочется, чтоб всегда было тепло.

***

Володе показалось, Горин рассматривает гвоздь целую вечность, но времени прошло не очень много. К тому моменту, как в аппаратную влетел Сухарев, не было сказано ни слова больше.

– Что это вам вздумалось?!
– напустился на инспектора Андрей Николаевич.
– Много себе позволяете, Владим Владимыч, или как вас там! Зачем вы... А!

Заместитель директора заметил на ладони Яна гвоздь.

Интересно было наблюдать за сменой выражений на изрядно покрасневшей физиономии Андрея Николаевича: сдержанный гнев, недоумение, затем на какой-то миг глаза опустели, после чего лицо снова стало похоже на маску.

'Кажется, понял', - отметил инспектор и сразу же получил подтверждение.

– Значит, это вы управляли распаковкой памяти, - отчеканил заместитель директора.
– Инна показывала образный ряд; в конце опорного фрагменте шестого инварианта есть упоминание о гвоздях. Ума не приложу, откуда вам это стало известно, разве что...

– Вы ошибаетесь, - перебил Володя.

– Нет, не думаю, - с расстановкой ответил Сухарев.

– А стоило бы, Андрей Николаевич, - сказал вдруг Горин.
– Стоило бы подумать над тем, что я вам говорил. Помните? Система из семи инвариантов неполна, нужно строить дополнение или вообще отказаться от нашей модели, придумывать новую.

– Ян Алексеевич, но вы сами вчера...
– Сухарев осёкся. Сообразил, что память Горина восстановлена. Володя с большим удовольствием пронаблюдал, как дёрнулись в сторону глаза в прорезях маски - идол на миг был выбит из колеи, но очень быстро овладел собой.

'Надо атаковать, - решил инспектор.
– Припереть к стенке'.

– Ян Алексеевич, - спросил он, - не припоминаете ли вы, что делали вчера после обеда?

– Вчера?
– Горин потёр залысый лоб, глянул удивлённо.
– Вчера мы с Инной после обеда обсуждали методику подсчёта коэффициентов характеристических систем, я посоветовал ей кое-что попробовать, потом мы с Андреем Николаевичем и Митей построили несколько моделей и выполнили контрольную корректировку четвёртого симметрического инварианта... Извините, а кто вы вообще такой? Почему вы спрашиваете меня о вчерашнем дне и что делаете в аппаратной? У вас нет допуска...

– Есть, - ответил инспектор.
– Иначе 'Аристо'

не открыл бы дверь.

– Кто дал вам допуск? Андрей?
– Горин искоса глянул на своего заместителя.

– Вы, - коротко ответил Володя.

– Я?! Когда?.. Я не помню... То есть, лицо ваше мне знакомо, но чтобы я давал вам допуск...
– Ян тёр залысины.
– Разве что сегодня утром. Извините, что-то не припоминаю.

Горин оглянулся на запертую дверь лаборатории.

– Ян Алексеевич, - обратился к нему Сухарев.
– Я говорил, у вас небольшие проблемы с памятью. Возможно, они возникли в результате контрольного переноса.

– Того, вчерашнего?
– заинтересовался Горин.
– Контрольной корректировки? А я вчера предупреждал: даже малое относительно внедиагональных элементов масштабирование главной диагонали симметрического инварианта...

– Это было позавчера, - перебил его Андрей Николаевич.
– Пойдёмте, отсюда. В предбаннике говорить будет удобнее.

На выходе из аппаратной Володя специально замешкался, чтобы оказаться последним и приглядеться к Горину. Тот шёл уверенно, руки держал в карманах, ногами не шаркал. 'Координация движений восстановилась, а память?
– думал инспектор.
– Он больше не озирается, как загнанный зверь, но вчерашнего дня не помнит. А Сухарева этот факт почему-то не заботит. Снова идол повеселел'.

– Вы слышите свист?
– спросил на ходу Ян у заместителя.
– Опять охлаждение на пределе. Митя был прав, что-то не так у него в хозяйстве.

– Да всё у него так, - беззаботно отозвался Сухарев, нажимая клавиши пульта возле силикофлексовой перегородки.
– Насос какой-нибудь загибается или сервовентиль. У него просто комплекс образовался после Церна. Правда, Митя?

Психофизик, оказавшись лицом к лицу с Андреем Николаевичем, когда отъехала переборка, ответил: 'Правда, а в чём дело?' Явно было видно - расслышал только последние два слова. Инна хихикнула.

'Она-то всё слышала, - понял инспектор.
– Следит. Смотрит на мир глазами Горина и слушает его ушами'.

– Что у тебя?
– совсем не шутливым тоном спросил Сухарев.

– Все семь, - ответила она.
– Две минуты назад была вспышка активности, потом спад. Все семь построены, седьмой корневой образ - гвоздь.

Она что-то сверх того добавила вполголоса, Сухарев наклонился ближе.

Синявский с Яном бубнили о насосах и вентилях, Ян посмеивался, доктор смущённо оправдывался. Из-за них не разобрать, о чём Андрей просит Инну. Инспектор подошёл ближе, успел расслышать: 'Да, конечно. Я помню'. Сказав это, мисс Гладких снова уткнулась в экран.

– Ян Алексеевич, - позвал Сухарев.

– Да?

– Помните ли вы наш разговор о сингулярностях?

– Ну, естественно, - с некоторым удивлением ответил Ян.
– Мы говорили о построении тензоров джей-преобразования. Вы жаловались, что не видите, как устранить проблему с метрикой, у вас при подходе к особым точкам коллаптировал процесс. Но я тогда вам сказал и пять минут назад повторил - модели ваши никуда не годятся. Где у вас учтено влияние на процесс тёмных массивов? А они влияют. Я после разговора с вами поразмыслил, и, мне кажется, знаю теперь, что делать. Надо просто вырезать сингулярности и дополнить модель шарами, натянутыми на тёмные массивы.