Инварианты Яна
Шрифт:
– Тёмные массивы?
– поморщился Дмитрий Станиславович.
– Эмоции, рефлексы. Это несерьёзно, Ян.
– Напротив, очень серьёзно.
– Даже слишком серьёзно, - громко сказал Сухарев.
– Настолько серьёзно, что я прошу всех заложить руки за головы и оставаться на местах, особенно это касается вас, Владим Владимыч.
'Началось', - подумал инспектор, заметив в руке Андрея Николаевича свой пистолет.
– Ай!
– визгнула Инна. Стул, на котором она сидела, грохнулся на пол, а её саму потянули за шиворот и заставили подняться. В шею ей ткнулся ствол.
– Я сказал руки за голову!
–
– Иначе вышибу ей мозги.
– Андрюша, - забормотала индианка, пробуя оглянуться.
– Ты же обещал!
– Обещал, что у нас с тобой всё будет хорошо. Не дёргайся, милая, и я сдержу обещание. И руки за голову, как все. Прекрасно.
– Что это значит, Андрей?
– с возмущением спросил Горин.
– Это значит, Ян Алексеевич, что ваша попытка передать третьей стороне результаты исследований не удалась. Вчера вы спросили, что я думаю о жизни на Марсе. А что вы об этом думаете сами?
– На Марсе? Что-то я не припоминаю.
– И не нужно, - Сухарев улыбнулся.
– Достаточно того, что вы помните, как получить результат.
– И какой вам от этого прок?
– спокойно осведомился инспектор.
– Сейчас увидите, Владим Владимыч. Вы достаточно хорошо разбираетесь в волновой психотехнике? Или только в математике? Дмитрий Станиславович, будьте любезны, перенастройте излучатели на мой спектр. У вас есть мой волновой портрет, я знаю.
– Зачем?
– брови Синявского выгнулись дугами, кожа на лбу собралась морщинами.
– Вы что, хотите сделать перенос его памяти в свой мозг? С ума сошли!
– Делайте что говорю!
– рявкнул Сухарев. Инна вздрогнула.
– Но...
– Митя, не отягощайте вину ещё одним эпизодом. Вам мало Церна?
– Сделайте, что он просит, Дмитрий Станиславович, - негромко попросил Володя, следя за пистолетом.
Старый психофизик пожал плечами, открыл прозрачную переборку и направился к аппаратной. Переборка осталась открытой.
'Бигбрейн считает, что всё в порядке, - отметил Володя.
– Если позволит перенастроить излучатели...'
– Правильно, Владим Владимыч, - похвалил Сухарев.
– Вы-то понимаете, что сопротивление бесполезно. Мы оба с вами теперь знаем, кто из нас двоих имеет отношение к Совету, а кто нет. Надо было мне сразу вас раскусить, я ведь в курсе, кто должен был явиться с инспекцией, но я не ожидал такой наглости - решил, что Совет устроил проверку и мне тоже. Но когда понял... Как ваш затылок, Владим Владимович?
– Сносно. Вас Совет посадил сюда резидентом?
– Это не ваше дело, кто кого куда посадил, - огрызнулся заместитель директора.
– Я так понимаю, Андрей, - вступил в разговор Горин, - что ты четыре года морочил нам головы. Но на что ты рассчитываешь сейчас? Твои действия...
– Правда, Андрей Николаевич, - поддержал Володя.
– Ну, допустим, я попробую отобрать у вас мой пистолет, вы пристрелите или меня, или Инну, или нас обоих. У вас ведь неприятности будут, разве нет?
– Хорошо, что вы обо мне беспокоитесь, но вынужден огорчить, неприятностей у меня не будет. Одни приятности. Мы-то с вами оба прекрасно знаем закон. Рассудите: Ян Алексеевич Горин намеревался передать третьей стороне - вам то есть - результаты запрещённых исследований,
– а вы все потворствовали. Особенно вы, дорогой лже-инспектор. Скажите хоть как вас зовут на самом деле, а то неудобно. Пристрелю, и даже не буду знать кого.
– Меня зовут Владимиром, я говорил вам.
– Ну вот и хорошо. Оставайтесь, если хотите, Владимиром Безотчествовичем. Что так Митя копается? Он заставит меня...
Тут Сухарев покачнулся, чуть не выронил пистолет. Володя пригнулся и успел сделать один шаг.
– Стоять!
– крикнул Сухарев.
– Всё в порядке, Владим Владимович, я в норме. Больше не делайте резких движений.
– Я боялся, чтобы вы сами не сделали резкого движения пальцем.
Инна при этих словах лже-инспектора дёрнула головой.
– Тихо, милая, всё идёт хорошо, - сказал Сухарев.
– Будь умницей, садись за терминал. Нужно проверить.
В комнату шаркающей походкой вошёл Синявский. Вид у него был жалкий.
– Знаете, Андрей, - обратился он к Сухареву.
– Я не хочу во всём этом участвовать. Если дело дойдёт до разбирательства, так и знайте, приму сторону молодого человека (он кивнул Володе), пусть мне отсыплют что положено за старые грехи, но...
– На Марс захотели?
– перебил Сухарев.
Митя пожевал губами и ответил едва слышно: 'Лучше на Марс, чем всю жизнь потом есть себя поедом'.
– Вы излучатели перенастроили?
– Да, - шепнул Митя.
– Проверим. Что там, милая?
Володе, в отличие от Сухарева, ответ на этот вопрос не был нужен. Он давно уже видел в экранном окне то собственную физиономию, то склонённую голову психофизика, то растерянное лицо Горина. Излучатели были настроены на мозг Сухарева.
– Всё готово к переносу, - ответила мисс Гладких.
Володя заметил: Инна совершенно перестала нервничать, тон будничный, - но обдумать, с чем это связано, не успел. Увидел, что Горин переменился в лице, на что-то решился.
– Ян Алексеевич, осторожно!
– предостерёг Владимир.
– Что?
– Сухарев тоже глянул на Горина.
– Это не мне нужно стеречься, - сказал тот.
– Андрей, ты не учёл одной мелочи. Нельзя запускать перенос, пока ты здесь, тебя нужно уложить на кушетку и задвинуть силикофлексовую диафрагму. Я не понимаю, как ты ухитришься сделать это, держа нас под прицелом. И перенос не делается мгновенно. Пока ты будешь валяться там без памяти, тебя свяжет по рукам и ногам любой из нас. Даже ребёнок сможет.
– Сразу видно, Ян Алексеевич, - с издевкой ответил Сухарев, - что в детстве вы любили фильмы про разведчиков. К сожалению, по ним нельзя научиться продумывать игру на несколько ходов вперёд. Инна!
Володя пропустил удобный момент. Миг - и ситуация усложнилась. Рукоять пистолета теперь сжимала рука женщины.
Глава 12. Рука женщины
У меня сердце оборвалось, когда Андрей покачнулся и дёрнул пистолетом. Шевельнёт пальцем и - готово. Тот парень в синем тоже, видимо, сообразил, чем это чревато, сделал движение - схватить за руку, - но не успел. Андрей быстро пришёл в себя.