Инженер Петра Великого 2
Шрифт:
Получив тревожные вести с фронтов, стало ясно, что наращивать производство того, что мы уже умеем делать, недостаточно. Да, композитные пушки крепче, сверленые стволы точнее, замки надежнее. Но шведы тоже не сидят сложа руки. Они либо улучшат свои пушки, либо придумают защиту от наших снарядов, либо найдут способ бить нас еще больнее. Нужен был не количественный рост, а качественный скачок. Что-то такое, чего они не ожидают, на что им будет трудно ответить.
Я засел за анализ. Что мы имеем? Композитные стволы позволяют использовать бОльшие заряды пороха, значит, повышается начальная скорость ядра, дальность и пробивная сила. Сверлильные станки дают точность. Улучшенные замки и картечь повышают огневую мощь пехоты и артиллерии в ближнем бою. Гранаты (если
Что там шведы придумали? Более мощные осадные орудия? Значит, наши укрепления надо делать еще крепче — те самые окопы полного профиля, блиндажи с перекрытиями. Но пока не будет построен образцовый завод, смысла нет даже думать в этом направлении.
Новые снаряды у шведов? Сегментные бомбы, каленые ядра? Как им противостоять? Против каленых ядер, поджигающих корабли, нужна была, во-первых, лучшая организация пожаротушения на флоте (это не моя епархия, но мысль донести надо). А во-вторых, может, обшить борта наших кораблей чем-то негорючим? Листами железа? Дорого, тяжело, да и железо у нас паршивое. Может, толстым слоем войлока, вымоченного в квасцах или глиняном растворе? Это могло бы задержать огонь. Надо было подумать, посчитать.
Против сегментных бомб, которые рвутся в воздухе, осыпая палубу осколками… Тут сложнее. Разве что укрытия на палубе делать понадежнее? Или попытаться сбивать эти бомбы на подлете? Чем? Картечью из легких пушек? Звучит фантастически…
А может, не обороняться, а нападать? Придумать что-то такое, от чего у шведов челюсть отвиснет?
На море. Как еще повысить эффективность наших пушек против их крепких бортов? Простое увеличение калибра и заряда — путь тупиковый, мы упремся в прочность и вес орудий. А что если использовать рикошет? Стрелять ядрами так, чтобы они не били в борт напрямую, а ударялись о воду перед кораблем и рикошетом влетали в подводную, самую уязвимую часть корпуса? Такая техника стрельбы требовала высочайшего мастерства артиллеристов и очень точных орудий. Но с нашими новыми сверлеными стволами это становилось чуть реальнее. Надо было разработать таблицы стрельбы для рикошета, провести опыты (но это вряд ли осуществимо на жанном этапе развития технологий).
Или зажигательные снаряды? Не каленые ядра, а что-то похитрее. Я вспоминал греческий огонь, термитные смеси… напалм? Это, конечно, из другой оперы. Но может, простейший вариант? Ядро с полостью, заполненной смесью серы, смолы, нефти (если ее тут достать можно) и пороха? Чтобы при ударе оно и пробивало, и поджигало? Или брандскугели — специальные зажигательные снаряды? Их вроде бы уже применяли, но не очень эффективно. Можно было бы доработать состав и конструкцию.
На суше. Как еще усилить нашу артиллерию? Скорострельность! Наши пушки перезаряжались мучительно долго. А что если?.. Я снова вернулся к идее казнозарядного орудия. Не ружья, а пушки. Это было проще! Не надо обеспечивать герметичность для маленькой пули, можно допустить некоторый прорыв газов. Затвор мог быть примитивным — клиновым или поршневым. Заряжать — готовым унитарным выстрелом: гильза (пусть жестяная или даже картонная, пропитанная) с порохом, к ней приделано ядро или картечная банка. Открыл затвор, вставил патрон, закрыл затвор, поджег через запальное отверстие — бах! Скорость стрельбы могла бы вырасти в разы! Конечно, проблем тут тоже хватало — как обеспечить надежное запирание, как сделать гильзу, которая не раздуется и не заклинит… Но идея была чертовски заманчивой.
И пехота. А что если дать солдату не только гранату, но и что-то вроде ручного гранатомета? Простейшая труба-мортирка, которая крепится на фузею или используется отдельно. Чтобы метать гранаты дальше и точнее, чем рукой. Или даже зажигательные «ракеты»? Фейерверки тут знали, почему бы не приспособить их для военных нужд? Сигнальные ракеты я уже пробовал делать, а если сделать побольше, с зажигательным составом?
Опять я думаю о войне, а надо бы стройкой заниматься.
Идеи
Пожалуй, стоит сосредоточиться на трех вещах. Первое — повышение скорострельности полевой артиллерии за счет картечи и, возможно, первых опытов с казнозарядностью. Второе — ручные гранаты с надежным запалом, как массовое оружие пехоты. И третье — продолжать работу над крупнокалиберными композитными пушками для флота, но одновременно искать способы повысить эффективность уже существующих калибров — за счет рикошетной стрельбы или новых типов снарядов (например, зажигательных).
Пока я ломал голову над тем, как бы нам шведа уделать похитрее — то ли гранатой его закидать, то ли из казнозарядной пушки картечью осыпать, — мои невидимые враги тоже времени зря не теряли. Расследование, которое затеяли люди Брюса после взрыва в моей лаборатории, шло своим чередом. Тихо, незаметно, но, судя по некоторым признакам, довольно эффективно.
Орлов, который был моей связью с графом, иногда делился крупицами информации, когда заглядывал ко мне в мастерскую.
— Наши ищейки, Петр, похоже, на след напали, — говорил он понизив голос, оглядываясь по сторонам. — Помнишь того кузнеца, что чертеж твой фальшивый утащить пытался? Его подельника, Ваньку-коваля, нашли где-то под Новгородом, пытался к шведам перебежать. Взяли тепленьким. И он на допросе раскололся. Назвал имена…
— Кого? — спросил я, чувствуя, как сердце забилось чаще.
— Пока точно не скажу, следствие идет. Но ниточки тянутся… очень высоко. Не к Лыкову этому паршивому. Выше. В Адмиралтейство, в Военную Коллегию… Похоже, там целое гнездо завелось. Людишки, что на поставках сидят, на подрядах. Которым война — мать родна, а порядок и честная служба — по боку. Они и со шведами шашни водят, и своих же грабят, и тех, кто им мешает, убрать пытаются. Тебя вот, например.
Адмиралтейство… Военная Коллегия… Неудивительно, что они так легко смогли сфабриковать дело против меня и организовать диверсии на заводе. У них были и возможности, и мотивы.
— А что Брюс? — спросил я.
— Граф знает, — кивнул Орлов. — И он в ярости. Такого удара по своим проектам и по своей репутации он не простит. Но действовать надо осторожно. Враг силен и изворотлив. Прямой атакой их не взять, у них везде свои люди. Граф пока собирает доказательства, ждет момента для решительного удара. А нам с тобой велено быть тише воды, ниже травы. Работать, давать результат, но никуда не лезть и быть предельно бдительными.
Вляпался я в серьезную политическую грызню, где на кону стояли судьба реформ Петра и исход войны. Эти казнокрады и предатели, окопавшиеся в самых верхах, были опаснее любых шведов. Они били в спину, действовали подло, прикрываясь высокими чинами и патриотическими лозунгами. И бороться с ними было невероятно сложно.
Подтверждение этому пришло скоро. Люди Брюса, видимо, слишком близко подобрались к кому-то из главарей этой шайки. И те нанесли ответный удар. Как-то утром нашли мертвым одного из чиновников Артиллерийской Канцелярии, который, по слухам, помогал Брюсу в расследовании. Официальная версия — «скоропостижно скончался от удара». Но все понимали, что это убийство, замаскированное под естественную смерть. Враги показали, что они готовы идти до конца и не остановятся ни перед чем.
Атмосфера в Питере и на заводе стала гнетущей. Поползли слухи, сплетни. Стали говорить, что граф Брюс зарвался, что его «немецкие» порядки и «колдовские» машины до добра не доведут. Что его ставленник Смирнов — то ли шпион, то ли самозванец, а успехи его — дутые. Я чувствовал на себе косые взгляды, слышал шепотки за спиной. Даже Шлаттер стал вести себя как-то отстраненно, избегал встреч. Видимо, и до него дошли слухи, и он решил держаться подальше от опасной игры. Но я все это прекрасно занл еще от Царя. Доносы научились делать, гады.