Исход Авроры
Шрифт:
– Как думаешь, есть шанс, что Совет нам поможет? – спрашиваю я, пытаясь подавить новую волну отчаяния внутри себя.
– Все возможно, – отвечает Тайлер. Но затем снова устремляет взгляд на Семпитернити, а на меня не смотрит.
• • • • •
Мы зависаем рядом с Семпитернити еще час, пока Совет не посылает за Тайлером. Он садится на шаттл «Защитника» и отправляется инструктировать их, оставляя нас в молчаливом и неуютном ожидании среди своей команды.
По прошествии третьего часа приходит сообщение, что они готовы принять нас, и Лаэ с Тош сопровождают нас до Семпитернити. Мы проникаем
«Перед тобой небо, полное призраков», – сказал он тогда.
Его слова оказались пророческими.
«Ты не мертв, – молча обещаю я ему. – Я вернусь во времени. И изменю конец этой истории».
Когда мы выходим из шаттла, нас уже ждут выжившие с Семпитернити. Вдоль коридора – тела, большие и маленькие, молодые и старые, десятки рас, сотни и сотни людей. Каждый из них одет в заштопанную множество раз одежду. Все молчат.
Пока мы идем, их пустые взгляды провожают нас, – Лаэ впереди, Тош и Дакка позади, – и тяжесть этих взглядов почти невозможно вынести. Они – все, что осталось. Эти люди. Из всех в галактике. Я беру Кэла за руку, просто чтобы почувствовать тепло его кожи на своей.
Оказывается, Совет Свободных Народов заседает в старом бальном зале Кассельдона Бьянки. Здесь горит свет, а звездные кластеры и туманности, что кружили над головами, исчезли, как и восхитительное красное платье, в котором я тогда щеголяла. Фантастический аквариум, растянувшийся вдоль стен, теперь заполнен фермами по выращиванию водорослей – полагаю, они нужны для получения белка. Чтобы прокормить тысячи людей на станции снаружи. Помещение огромное, а ряды стульев говорят о том, что обычно здесь собираются зрители, но сейчас, когда мы подходим к столу в дальнем конце, за которым сидят четыре члена Совета, наши шаги отдаются эхом.
Рикерит сидит в одном конце – он древний, его рога отходят ото лба назад и закручиваются так далеко, что образуют полные круги. Выражение его лица теряется в море морщин. Тайлер назвал его воином.
Рядом с ним бетрасканка, выглядит она ненамного старше меня, белые волосы коротко подстрижены. Она изучает табличку и поднимает на нас взгляд лишь на мгновение. Прагматик.
Третий – сильдратиец из клики Наблюдателей, их я встречаю впервые. На вид ему за пятьдесят, безупречные косички сочетаются с безупречной осанкой. Его глиф состоит из двух кругов, один внутри другого. Политик.
Последний член Совета, должно быть, из народа Улемна. Я почти ничего не могу разглядеть – на нем надет темно-коричневый капюшон, скрывающий лицо, но я вижу пару темно-синих рук, аккуратно сложенных на столе. Тайлер ничего не рассказал о представителях меньшинства, и теперь я жалею, что не спросила.
Сам Тайлер уже стоит перед столом, мы с Кэлом рядом с ним, Тош и Лаэ позади нас. В комнате еще несколько сильдратийцев, на лбу у которых начертаны глифы клики Путеходцев. Они чувствуют это через несколько мгновений после меня – все напрягаются, стискивают челюсти.
И тут в центре комнаты возникает Каэрсан.
Конечно, он – всего лишь проекция, мерцающая, словно мираж в жаркий день. Звездный Убийца не настолько глуп, чтобы покинуть «Неридаа» и рискнуть жизнью на корабле, полном врагов. Он стоит, словно темная тень, в центре комнаты, и кажется, будто свет вокруг него тускнеет. Путеходцы враждебно ощетиниваются. Члены Cовета, как один, хмурятся.
Каэрсан оглядывает комнату, излучая презрение.
– Давайте начнем, – говорит он.
В комнате повисает холодная тишина. Тяжесть бесчисленных потерянных жизней. Наконец ее нарушает сильдратиец, его голос тверд, несмотря на ярость в глазах:
– Коммандер Джонс проинформировал нас об обстоятельствах вашего прибытия. Какими бы диковинными ни казались ваши заявления, наши Путеходцы подтвердили ваши личности. – Его фиалковые глаза осматривают всех нас, задерживаясь на Звездном Убийце. – Итак. Чего же вы от нас хотите?
– Оружие, на котором мы прибыли сюда, повреждено, – говорю я. – Нам нужно посетить пространственно-временную аномалию в секторе Тета. Она ведет к объекту на родной планете эшваров. Если мы где и сможем починить Оружие, то только там.
– Если Ра'хаам еще не уничтожил этот объект, – говорит бетрасканка. – Вы уверены, что сможете вернуться в свое время, если Оружие будет отремонтировано?
Каэрсан изучает Путеходцев, одного за другим, и в его глазах читается что-то похожее на… голод. Поэтому я отвечаю:
– Да, думаю, я смогу обеспечить этот переход.
Женщина наклоняется вперед, сцепив пальцы под подбородком.
– Вы в курсе, что Тета-сектор полностью захвачен Ра'хаамом?
Я киваю:
– Судя по тому, что сказал Тайлер, нам придется пробиваться внутрь с боем. И, возможно, еще и отбиваться от Ра'хаама, пока мы будем чинить Оружие.
Теперь заговаривает рикерит, голос которого напоминает скрип двери:
– И под «мы», дитя, ты, конечно, подразумеваешь нас. – Он переводит взгляд с Каэрсана на меня и хмурится. – Вы хотите, чтобы мы потратили последние силы и средства на то, чтобы помочь вам в исполнении этой совершенно безумной затеи? Даже если предположить, что ремонт удастся осуществить, кто может доказать, что ваше возвращение в прошлое что-то изменит?
– Если мы вернемся, то сумеем уничтожить Ра'хаама, прежде чем он успеет расцвести и распространить свои споры повсюду, – говорю я, и мой голос эхом разносится по пустой комнате. – Ради этого я здесь. Ради этого я была создана.
Сильдратиец качает головой и вздыхает.
– И все же, если ты не вернешься в свое время в целости и сохранности, то погубишь не только себя, но и всех, кто живет в этом времени. Ты просишь нас рискнуть и погасить последний свет в галактике.
– Ты уже обречен, глупец.
Все поворачиваются на голос Каэрсана, его взгляд блуждает по комнате и собравшимся советникам.
– Это не убежище, а могила. Вы прячетесь здесь, в тени, и молитесь, чтобы истинная тьма вас не настигла. Но она настигнет. И вы все это знаете.