Исколотое тело
Шрифт:
– Тогда добейтесь меня, Роберт, добейтесь меня. Мне так скучно. Боже, мне так скучно! Сеймур, по крайней мере, был живым. Кажется, что в этом месте нет больше никого живого. Я уеду жить в Лондон и никогда, никогда больше не вернусь в Килби.
– Я знаю.
– Откуда вы знаете? Вы первый человек, которому я это сказала. Я подумала об этом только сегодня утром.
– Вы поедете в Лондон со мной.
– А! Смелый Дон Жуан, уезжающий прочь с прекрасной леди! – она снова зевнула.
– Я договариваюсь о сотрудничестве с вашим отцом.
Это действительно
– Вы договариваетесь о сотрудничестве с отцом? Когда это было обговорено?
– Только что.
Дидо долго и пристально смотрела на молодого человека. По собственному опыту она знала, что если она действительно утруждалась поднять тяжелые, с темные прожилками веки и посмотреть на человека, то очень редко кто-либо мог долго выдерживать ее взгляд. Но Роберт Маколей был готов бесконечно смотреть на кого бы то ни было. Конечно, он не собирался смущаться из-за таких элементарных приемов, и поэтому, когда Дидо открыла свои темные, смертоносные орудия, он встретил их огонь, не моргнув и глазом, и через несколько мгновений ее тяжелые веки вдруг упали.
Роберт рассмеялся. Дидо в ярости вскочила и начала что-то говорить, но он прервал ее:
– Сядьте и сохраняйте спокойствие.
После мимолетной паузы она снова села и закурила сигарету.
– Послушайте меня, – сказал Роберт. – С сегодняшнего дня я в Мандулян Бразерс. Я не просил партнерства. Но через три года я буду партнером. Через пятнадцать лет я буду главой Мандулян Бразерс. Через пятнадцать лет мне будет сорок один год, и мир будет у моих ног. В этом мире вам не будет скучно. Это я могу гарантировать.
Она посмотрела на него.
– Не будет скучно! Как вы можете это гарантировать?
– Потому что я знаю вас. Вы хотите волнений, и они у вас будут. Волнение финансов. Мы вместе будем в Мандулян Бразерс. Мы вместе будем создавать великие планы и организовывать грандиозные перевороты. Мы будем играть с миллионами – миллионами фунтов и миллионами жизней. Мы будем на вершине мира, наблюдая за войнами, голодом, землетрясениями, движением науки и движением человеческой глупости, и ко всему, что мы увидим, мы будем иметь отношение, все это будет контролироваться и финансироваться нами. Мандуляны будут финансировать мир, Дидо, мир будет финансировать Мандулянов; вы и я будем Мандулянами.
Это было кредо Роберта, его видение будущего. Прежде он никогда не говорил подобного ни одной живой душе. Его глаза блестели, а его руки дрожали.
– Вы и я будем Мандулянами, – повторила девушка глухим шепотом. – Да, Роберт, это бы не было скучно. Не скучно.
– Вы примете мое предложение, Дидо?
Наступило долгое молчание.
– Да, Роберт, думаю, что приму.
В тот вечер за ужином в Перротс Роберт невзначай сказал отцу:
– Кстати, ты видел в последнее время Ирен Коллис?
– Нет, не видел, – сухо ответил Людовик. – Думаю, что и ты не видел ее со времени... несчастного случая с Перитоном.
– Верно, не видел.
– Хм!
– Вот как!
Адриан, который был поглощен задачей не позволить маленькому мотыльку закончить свою жизнь в пламени свечи, поднял взгляд и пробормотал:
– Прекрасная женщина, удивительная женщина.
– Почему бы тебе не пригласить ее завтра на чай, отец? – продолжил Роберт.
– Почему я должен это делать?
– О, я не знаю. Я подумал, что, возможно, тебе захочется это сделать.
– Неужели?
Разговор после этого прервался, но когда обед был окончен, и Людовик оказался вне пределов слышимости, Роберт нашел возможность сказать Адриану:
– Миссис Коллис видела твой микроскоп, Адриан? Интересно, хотела бы она посмотреть?
Адриан был восхищен этой идеей. Миссис Коллис не видела его микроскопа, и он даже не мог понять, почему ему никогда не приходило в голову спросить ее об этом; она, конечно, заинтересовалась бы. Каждому это было бы интересно, а миссис Коллис – гораздо больше, чем кому-либо другому, потому что миссис Коллис была женщиной, какую редко встретишь. Слышал ли Роберт историю о продавце канареек и о том, как миссис Коллис освободила канареек и добилась обвинения этого человека? Роберт слышал эту историю несколько раз и избежал ее повторения, предложив Адриану пригласить миссис Коллис к чаю в субботу или в воскресенье.
– Но не говори отцу, – добавил он. – Будет так забавно, если это станет для него сюрпризом.
Адриан согласился, что это будет очень забавно, схватил шляпу и тут же, пользуясь возможностью, бросился доставлять приглашение.
Роберт удалился в свой кабинет, сияя от гордости, амбиций, успеха и доброжелательности. Он достаточно сильно любил своего отца и хотел, чтобы старик жил в свое удовольствие. Пусть у него будет столько детей, сколько он теперь захочет – что значили сводные братья и сестры для человека в Мандулян Бразерс?
«Отец хочет жениться на ней, – размышлял Роберт, открывая большой и важный труд по основам банковского дела, – и отец женится на ней. Я сам этим займусь, чтобы убедиться, что на его пути не будет никаких препятствий», – и с этой доброжелательной решимостью, должным образом закрепленной в соответствующем уголке его упорядоченного мозга, Роберт обратился к главе XV, «Кредит», и тут же глубоко погрузился в ее тонкости.
Глава XVII. Перо куропатки
Было уже почти семь часов вечера, когда сержант Мэйтленд вернулся с задания по тайному опросу в поместье и сделал доклад своему начальнику.
– Я говорил с большинством из них, сэр, и из их ответов сделал вывод, что никто не видел Перитона в тот день. Ближайшее время, когда кто-то из них мог видеть его, – когда старый Мандулян вызвал слугу и приказал принести виски, сифон и два стакана. Это было около половины третьего…
– Странное время для питья виски, – прокомментировал инспектор.