Искра божья
Шрифт:
Джулиано коснулся рукояти меча, проверяя, легко ли он выходит из ножен:
— Что ты хочешь найти в этой могиле?
— Доказательства, — Лукка вытер вспотевший лоб рукавом серого дублета.
— Ты научился допрашивать мертвецов? — Джулиано скептически хмыкнул.
— Меня вполне устроит отсутствие скелета в захоронении.
— А если ты его найдёшь?
— Посмотрим, — проворчал Лукка, забирая у брата фонарь и просовывая его в образовавшийся пролом. — Хм, кто-то там всё же есть. Помоги. Мне одному не сдвинуть эту тяжесть.
Совместными
— Зря мучились, — разочарованно заключил Джулиано, сплёвывая вековую пыль, осевшую на губах.
— Не скажи, — викарий поднёс ветхий черепок к глазам и неожиданно широко улыбнулся, — этот череп совершенно точно не принадлежал императору Адриану.
— Уверен? Он сам тебе нашептал? Венец есть, жезл на месте — какие тебе ещё нужны доказательства?
— Череп женский, — сообщил Лукка, перекидывая костяк из одной руки в другую, — посмотри, какая изящная нижняя челюсть. Надбровные дуги почти полностью отсутствуют, и в целом он мелковат для сорокалетнего мужчины.
— Откуда такие познания? — удивился Джулиано, недоверчиво разглядывая бренные останки в подрагивающем пламени свечи.
— Сеньор Рафаэлло был весьма любезен. Он щедро поделился со мной недавними изысканиями в области человеческой анатомии.
— Это ещё ничего не значит, кости могли заменить давным-давно…
— Ага, грязные ублюдки! Вот вы и попались! Нечего было шуметь в библиотеке! — чей-то дребезжащий голос, раздавшийся от входа, заставил вздрогнуть обоих мародёров. — Бросайте награбленное и идите ко мне с поднятыми руками. Да так, чтобы я их видел!
Кричавшим оказался маленький сутулый человечек в бурой мантии с большими заплатками на локтях, застиранном ночном колпаке, свисавшем ему на костлявую грудь, и мягких стоптанных туфлях. Прищурившись, он целился в братьев из тяжёлого старинного арбалета, заряженного ржавым болтом. Старик то и дело облизывал растрескавшиеся бледные губы и громко шмыгал мясистым сизым носом, на котором поблёскивали толстые хрустальные линзы в роговой оправе.
Братья перекинулись короткими взглядами. Лукка едва заметно кивнул в сторону выхода и медленно наклонился, чтобы положить череп в разорённую могилу.
— Мы ничего не взяли, сеньор, — попытался оправдаться Джулиано, потихоньку сдвигаясь с линии обстрела за ближайшую гору сундуков, — и даже не собирались.
— Так я тебе и поверил. Ищи дурака, — проворчал человечек, беспокойно водя арбалетом из стороны в сторону.
Лукка плавно распрямился, подняв свечу на уровень лица.
— Ко мне иди, саттанова крыса! — воскликнул всё больше нервничающий старик. — И фонарь свой убери. Нечего глаза
— Как скажете, — Лукка не спеша пожал плечами и мгновенно задул огонёк.
Подвал погрузился в густой мрак. Арбалет тренькнул. Что-то просвистело, лязгнуло о камень. Раздались сдавленные булькающие хрипы, и всё стихло.
— Лукка, ты живой? — тихо спросил Джулиано во тьму.
От дверей послышался такой же негромкий ответ:
— Да.
— А старик?
— Архивариус мёртв, — спокойно сообщил викарий, снова зажигая свечу после нескольких ударов кресала о кремень. — Помоги мне затолкать его в гроб и собери золото. Пусть потомки в будущем поломают голову над тем, что в могиле императора делают женские кости и скелет старика.
Слабый огонёк озарил скрюченный труп архивариуса, валяющийся на полу с ухватистой рукояткой кинжала, торчавшей из-под рёбер.
— Зачем же было его убивать? — с сожалением в голосе спросил Джулиано, вытаскивая нож из тела и вытирая острое лезвие о лохмотья библиотекаря. — Старик такой ветхий, ему хватило бы и одного удара по темечку, чтобы потерять сознание.
— Он мог запомнить моё лицо и рассказать гвардейцам о нашей ночной вылазке. Всё равно пришлось бы прирезать, — холодно заметил викарий, рассматривая разряженный арбалет.
— Также как ты прирезал ту девчонку — подружку утопленного тобой наёмника дона Кьяпетта? — спросил Джулиано, пытаясь отыскать на лице брата хотя бы намёк на раскаяние.
— Женщины слишком болтливы. Она бы обязательно донесла о случившемся городской страже или рассказала подружкам. Я не мог так рисковать, — ответил Лукка, сохраняя полную бесстрастность.
— И как тебе спится после убийства невинных, отче? — с раздражением поинтересовался юноша, старательно заталкивая труп архивариуса в прямоугольную нишу на груду старых костей.
— Очень спокойно, — не моргнув глазом, ответил викарий. — Это приходит с возрастом, Ультимо. Ты сам скоро научишься не отягощать душу бесполезными муками совести.
— Надеюсь, что я никогда не стану таким, как ты! — зло процедил Джулиано сквозь сжатые зубы.
— Тогда ты будешь ещё одним глупым и мёртвым дураком, сложившим голову за чьи-то бесполезные идеалы, — Лукка равнодушно пожал плечами, укладывая арбалет старика в мешок с инструментами.
— Честь, благородство и отвага — не пустой звук! — горячо возразил молодой де Грассо. — Любовь к отчизне и вера в бога — не пустой звук!
Викарий кардинала Франциска печально улыбнулся одним уголком рта:
— Ты плохо слушал Листрату, малыш Ультимо. Всё, что имеет значение в этом мире — это твоя жизнь и жизни твоих близких. Остальное суета и тлен. Кладбища и поля сражений полны такими же сопливыми идеалистами как ты.
Джулиано задохнулся от возмущения и стиснул кулаки. Лукка, делая вид, что не замечает этого, старательно расправил складки на внутренней стороне бриджей, маскируя дыру, образовавшуюся в ткани от прошедшей навылет стрелы: