Искра
Шрифт:
– Пат... – начала я.
Он повернул шею, и пронзительный голубой взгляд Патрика скользнул по его широкому плечу. Не произнеся ни слова, он заставил замолчать все, что я собиралась сказать. Дверь за ним теперь была закрыта.
Я попыталась сглотнуть, так как во рту пересохло, наблюдая, как Патрик повернул засов и набросил цепочку. Мой пульс бешено колотился, приправленный неопределенными эмоциями, кружащимися в круговороте. Мы были заперты в комнате вместе, одни, как будто мы не были там целую вечность.
Я
Моим мыслям было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме того факта, что он здесь. Я здесь. Мы вместе.
В последний раз, когда я слышала о нем, он ушел на службу – думаю, в армию.
Дело было не в том, что он просто завербовался; мне сказали, что он отправился на войну, не на те сражения, в которых мы сражались в детстве, а на настоящую войну, с которой люди никогда не возвращались. После этой новости я не пыталась подтвердить его местонахождение.
Возможно, я боялась, что он не вернулся.
Все это больше не имело значения.
Больше не было необходимости в подтверждении.
Патрик Келли здесь – в моем гостиничном номере – во всей своей мужественной красе.
Моя кожа подрагивала, пока я боролась с детским порывом прикусить губу. Это была привычка, от которой я давно отказалась, простой жест показывал больше, чем я хотела.
Беззащитность.
Неуверенность.
Стыд за принятые решения.
Беспокойство.
У меня было слишком много мыслей, чтобы их можно было сформулировать.
Я сосредоточилась не на том, что думала или чувствовала, а на том, что видела.
О, как он изменился.
Человек, которым стал Патрик, заполнил коридор гостиничного номера.
Его широкие плечи, тонкая талия и длинные ноги создавали непреодолимую гору на моем пути. При свете, льющемся сверху, я могла разглядеть его даже лучше, чем в более тусклом коридоре клуба. Мой взгляд скользнул от его светлых волос – более коротких, чем когда мы были молоды, его светло-голубых глаз и высоких скул, к его четко очерченной, точеной челюсти и массивной шее.
Болезненный укол, скручивающий мою грудь, передал то, что мои глаза и разум не могли понять. Я сделала глубокий вдох, и с пульсом, бьющимся в два раза быстрее, я заставила себя шагнуть вперед.
Шаг за шагом.
Патрик не двигался, не говорил и даже не моргал.
Статуя в дизайнерском костюме, он мог быть манекеном Братьев Брукс2, поскольку его пиджак идеально сидел на фигуре. Белая рубашка под ним
Я остановилась в нескольких дюймах от его груди, не в силах подойти ближе. Теперь, когда я босиком, то была на добрых десять или более дюймов ниже его. Он всегда был таким высоким?
Гостиничный номер наполнился оглушительной тишиной.
Даже жужжание жара исчезло, когда его взгляд переместился с моей головы на пальцы ног. С каждой секундой моя кожа нагревалась, напоминая мне, что под халатом я была почти голой, готовясь к предстоящей ванне. Пока мы продолжали нашу безмолвную битву воли, мои соски напряглись, а лоно сжалось.
Близость Патрика внушала не страх.
Это было что-то другое, что-то, о чем я забыла.
Прошло так много времени с тех пор, как у меня была спонтанная физическая реакция на мужчину, мои тело и разум испытывали трудности с обработкой. Можно подумать, что такая плотская реакция не была чем-то необычным, когда сталкиваешься с красивым мужчиной. Но именно тогда, когда я обдумывала эту мысль, то поняла, что ни один из нас не произнес ни слова.
– Патрик, ты нашел меня.
– О, Мэдлин, найти тебя не было проблемой. Остается вопрос, хотел ли я этого? – Его голова наклонилась, красивое лицо напряглось, жилы на шее туго натянулись. – У меня пока нет ответа на этот вопрос.
Насыщенный аромат его пряного одеколона в воздухе наполнил мои легкие, создавая волшебную смесь. Как и в коридоре клуба, мы снова были близко. Мне потребовался бы всего лишь небольшой шаг, чтобы почувствовать твердость его груди. Я посмотрела вверх. Не раздумывая, я позволила своей руке сделать то, что та хотела сделать в клубе.
Я положила ладонь на его заросшую щетиной щеку. Покалывание возродило связь, которую я чувствовала ранее. Электричество покалывало мою ладонь. Глядя в его голубые глаза, я сказала:
– Боже, Патрик, я никогда не думала, что увижу тебя снова или что ты захочешь меня увидеть. Прошла целая жизнь.
Это утверждение было более точным, чем я могла признать, – о жизни, которую мы разделили, и о той, которой у нас не было. Половина жизни одного человека была целой жизнью другого.
Было легко раствориться в нем, вспомнить, что у нас когда-то было.
Моя рука опустилась с его щеки на грудь. Он придвинулся ближе, на шаг, потом еще на один. Наши ноги двигались в унисон, пока моя спина не уперлась в стену. Все это время наши взгляды не отрывались друг от друга. Я поймала себя на том, что загипнотизирована вихрем эмоций, кружащихся в голубых глазах.
Не говоря ни слова, он обнял меня за талию и притянул к себе.
Я больше не фантазировала, как его грудь прижимается к моей груди. Он был тверд, как статуя, и излучал тепло.
– Я нашел тебя, Мэдди, что мне теперь с тобой делать?