Искра
Шрифт:
– Мэдди.
Ее веки на мгновение затрепетали.
– Я скучала по этому имени. Мне не хватало слышать его от тебя.
Мои руки потянулись к ее щекам.
– Всему.
– Всему?
– Я скучал по каждой гребаной вещи в тебе. Я никогда не позволял себе этого, но сейчас, здесь, черт, это как лавина воспоминаний – то, как ты спала, улыбалась, пахла и ощущалась.
Это было гребаное притяжение, которое я не мог контролировать – нерушимая двадцатитонная цепь, соединяющая нас вместе. Шестеренки медленно поворачивались,
Я ожидал, что Мэдлин будет сопротивляться, отстранится, или, возможно, даст мне пощечину и скажет остановиться.
Не то, что ожидал... Мне нужно, чтобы она сделала это, чтобы быть той, кто остановит то, что я не мог.
Однако, когда наш поцелуй углубился, ее грудь сильнее прижалась ко мне, тихие стоны наполнили уши, а мой язык вторгся в сладкое тепло ее губ, я без сомнения знал, что ее возвращение разрушит нас. Мое тело и разум были на встречном пути к нашему взаимному уничтожению. Если я не остановлюсь сейчас, то не сделаю этого никогда.
Я опустил прикосновение, огибая ее руку, пока мои пальцы не нашли ее, переплетаясь, как когда-то. Я держался за нее. Как юноша, ведущий девушку по темным переулкам, я хотел увести ее отсюда в место, где мы могли бы воссоединиться.
Прервав поцелуй, я взял ее руку в свою. Ее левую руку. Безымянный палец пустовал, как и семнадцать лет назад. Кольцо было еще одним расходом, который мы обещали себе когда-нибудь позволить. Я поднес ее костяшки пальцев к своим губам и, оставив поцелуй, поднял глаза.
– Признаешь ты это или нет, мы все еще женаты, и, без сомнения, ты издеваешься надо мной.
– Ты все еще хочешь убить меня?
– Не так сильно, как трахнуть.
Ее дыхание стало глубже, а ноздри раздулись, когда искра, которую я помнил, блеснула в ее взгляде.
– Я так давно этого не хотела, что забыла, каково это.
– А сейчас?
– Патрик, я не могу сказать тебе... почти ничего. Я могу сказать, что прошла целая вечность с тех пор, как я чувствовала себя в безопасности с мужчиной. Я чувствую то же самое с тобой даже после всех этих лет.
Неописуемое желание, которого я не мог припомнить, просочилось в меня. Мои руки жаждали погладить ее нежную кожу. Мои руки болели от желания обнять ее. Мой затвердевший член стал болезненным, а пристальный взгляд замер на ней.
– Не обманывай себя, Мэдди. Со мной ты не в безопасности. Я хочу получить от тебя ответы, но, черт возьми. Если я не обуздаю это, не думаю, что смогу остановиться.
– Ты хочешь остановиться?
Черт возьми, нет.
– Я пришел сюда не за этим.
– Так ты пришел убить меня?
По блеску в ее глазах и изгибу губ она поняла, что это не так.
– Я пришел получить ответы.
Мое дыхание остановилось, когда Мэдди потянулась к подолу своего халата.
– У меня есть один ответ, который я могу тебе показать. Это все, что у меня есть.
Я
Она просунула руку под халат и спустила серебристые трусики, те упали на пол, и она отступила.
– Кажется, ты сбрасываешь свою одежду на пол. Твое платье, а теперь...
Мои слова замерли, когда она потянула за пояс и распахнула халат. Дюйм за дюймом я любовался ее естественной красотой, изгибами, включая округлостью груди, более полной, чем когда мы были молоды. Мой взгляд опустился на плоский живот и подстриженную прядь темных волос, более вьющихся, чем на голове. Я едва мог дышать, когда она добавила халат к коллекции на полу и отвернулась.
Ее попка была круглой и идеальной, а на левой ягодице красовалась маленькая татуировка.
Она снова вытянула шею, глядя на меня.
– Ты единственный человек на этой земле, который знает значение этой татуировки.
Я сделал шаг ближе, и она наклонилась поднять халат.
– Не смей, черт возьми.
– Патрик. Я просто...
– Нет.
Я потянулся к талии и притянул ее за задницу к себе, уставившись на маленькое красное яблоко, вытатуированное на мякоти ее ягодицы.
Наша первая встреча вернулась волной эмоций.
Яблоко.
Полицейский.
Погоня.
Я провел кончиком пальца по рисунку. Чертовски мягкая, как попка младенца.
Вздох наполнил комнату, когда мурашки появились на ее коже.
Мэдлин не была ребенком. Она была настоящей обнаженной женщиной в моих объятиях. Не раздумывая, моя рука вернулась назад, ладонь распрямилась, и я шлепнул ее по заднице. Мою руку покалывало, ее ягодица покраснела, кожа стала цвета яблока.
– Черт возьми, Патрик.
Наклонившись вперед, она уперлась руками в оконное стекло и издала визг.
– Это для меня. Ты пометила себя для меня. Сейчас моя очередь.
Мэдлин вздохнула.
– Никто не знает, что это значит.
– Это значит, что ты моя. – Я посмотрел на ее изящные руки, лежащие на стекле. – Не отпускай, блять, это окно.
Она повернулась к стеклу.
– Что, если кто-нибудь увидит?
– Мы на высоте двадцати этажей.
Я откинул ее длинные волосы набок. Дотянувшись до ее бедер, притянул задницу к своей затвердевшей эрекции. Наклонившись к спине, я угрожающе прошептал ей на ухо, намеренно выдыхая теплый воздух на чувствительную кожу ее шеи.
– Я бы хотел, чтобы весь чертов мир мог видеть: видеть тебя, видеть нас, видеть это чертово яблоко и видеть, что ты моя.
– Я...я...
– Ты чувствуешь, какой я твердый?
Я не был таким жестким ни с одной женщиной после нее. Это была еще одна вещь, которую я пытался забыть. Тереть ее задницей о мои брюки было больно. Если я не войду в нее в ближайшее время, то могу отреагировать скорее как подросток, чем как мужчина, которым был.
– Я пришел сюда не для того, чтобы трахать тебя, но собираюсь это сделать.