Искры гаснущих жил
Шрифт:
Мертвы?
Томас — ладно, Таннис и сама не верила, что его оставят в живых, но Грент…
— Погиб еще один… человек.
Не человек. Тот, кто делал заряды.
— Кто-то очень умело зачищает хвосты.
— И я…
— Ты не представляешь опасности. Те, кого ты знала, мертвы, но я предполагаю, что от тебя все-таки попытаются избавиться, просто на всякий случай. А значит, есть шанс зацепить того, кто придет за тобой.
— Хочешь, назову имя?
— Назови, — согласился Кейрен. — Ты его уже называла. Но ты же понимаешь, что
— Я поняла.
Кто она, Таннис, такая, чтобы свидетельствовать против уважаемого полицейского?
— Верно, — Кейрен поежился. И надо бы раздеваться, но… он не отвернется, а Таннис стесняется. Не себя, но… волос своих, обрезанных под корень, длинной грубой рубашки, и себя тоже, потому что… не знает, почему. Ей ведь плевать на Кейрена.
Он чужой.
И какая разница, что подумает?
— К счастью, мне удалось убедить дядю, — Кейрен ущипнул себя за мочку уха. — Он дал шанс, но… только один, Таннис.
— А если тебя…
Убьют.
Он ведь ждет честной схватки, а не удара в спину.
— Ты в любом случае получишь свободу. Там, на столе, конверт найдешь. В нем документы. Новое имя и… деньги тоже. Твои, Таннис, деньги. От них ты не откажешься?
Она не дура от денег отказываться. Гордость гордостью, а здравый смысл — здравым смыслом. Кейрен же продолжал говорить.
— И адрес найдешь. Квартиру я снял на год. Пообживешься. Сначала просто присмотрись, пойми, чего тебе хочется, а там уж… ты умная девушка, сообразишь, что и к чему. Если захочешь уехать, никто останавливать не будет, но… дядю поставишь в известность. Он за тобой присмотрит.
Не хватало, чтобы за ней глава управления присматривал, без такой заботы Таннис точно обойдется.
— Не хмурься. Присмотрит. Он слово дал и… вдруг тебе помощь понадобится? Хотя бы для переезда. За Перевал пускают не всех. Да и там не так все просто.
— Спасибо, но… я и сама управилась бы.
— Нет, — Кейрен встал. Он высокий и все равно Таннис выше, пусть и ненамного. — Что бы ты ни сказала, тебе не поверят. Филипп это знает. И надавить, пригрозив судом, не получится. Он же должен понять, что влип, и что единственное спасение — сдать хозяина.
Кейрен коснулся чепца и попросил:
— Сними ты это убожество.
Таннис сняла.
И стиснула зубы. Если отвернется… то пусть себе отворачивается. Ей-то что за дело? Главное, Кейрен слово сдержит, Таннис отпустят, а… а волосы отрастут.
— Прости, — он мягко коснулся ежика. — Я не знал.
— Все нормально.
— Не нормально, — Кейрен вдруг обнял. — Я приказал, чтобы о тебе позаботились, посчитал, что этого довольно…
— Они и позаботились, — оттолкнуть его не вышло, хоть и тощий, но сильный, и явно отпускать не собирается. — Волосы часто стригут, чтоб… вшей не было. И блох. И клопов. Да и ерунда… отрастут.
Кейрен держал ее одной рукой, а второй гладил, и от этой ласки засвербело в носу. Таннис все-таки
— Отрастут… конечно, отрастут… и ты все равно красивая. Не отворачивайся, пожалуйста…
— Отпусти.
— Ни за что, — он нежно поцеловал в висок. — Я тебя поймал. Ты моя, понятно?
— Только если сама захочу.
— Захочешь.
— Уверен?
— Конечно. Сама подумай. Я молод. Хорош. Умен. Образован. Обладаю легким характером. И состоятелен, что тоже немаловажно. Карьеру сделаю, дядя утверждает, что у меня перспективы хорошие… если, конечно, доживу.
— А еще скромный, аж дух захватывает, — Таннис все-таки улыбнулась. Нет, он совершенно сумасшедший. И теплый.
Пока, но ведь мерзнет, вон какая кожа, в пупырышках…
— Таннис… я ведь могу и не уйти…
Он сам отстранился.
— Давай, я подожду там? — Кейрен указал на дверь в ванную комнату. — Только поторопись. А то я точно околею. Сменная одежда на диване. Я на свой вкус выбрал, надеюсь, придется по вкусу… но про чепец не подумал.
Ничего, Таннис как-нибудь обойдется без чепца. В конце концов, положа руку на сердце, ей глубоко плевать на остальных. А Кейрен ее лысой не испугался.
Раздевалась она быстро, с немалым наслаждением избавившись от тюремной одежды.
— Ты… это нарочно? — Таннис подняла нижнюю рубашку из тончайшей бязи, отороченной кружевом.
Нарочно.
Эта рубашка выглядела отвратительно развратной и… чудесной.
— Я верну тебе деньги, — Таннис все же решилась.
— Конечно, вернешь, — отозвался Кейрен. — Потом…
Прохладная ткань ласкала кожу, кружево было колючим, но не неприятно. А Стелле бы понравилась, вон, все тело просвечивает, но как-то так… красиво.
Таннис провела по бязи ладонями, наслаждаясь мягкостью, и подняла шелковые чулки с тончайшим, почти незаметным швом…
…платье шерстяное, цвета осеннего багрянца, с квадратным низким вырезом, из которого видна кромка кружев нижней рубашки, и рядом мелких пуговок, расположенным сзади.
— Ты нарочно? — она повернулась спиной к Кейрену.
На нем тюремное платье сидело столь же отвратительно, как и на ней.
И ничуть он на женщину не похож.
Кого они обмануть думают? У грязного Фила чутье… и приказ, который он мог бы исполнить еще тогда, когда Кейрен ушел. И почему не исполнил? Или тогда приказа не было?
— Конечно, нарочно, — Кейрен наклонившись, коснулся шеи губами. — Тебе очень идет… и корсет не нужен. Ты и без корсета хороша.
— Подхалим.
— Еще какой, — он ловко застегивал пуговки. — Но тебе действительно идет. Посмотри.
Кейрен развернул ее к зеркалу.
…лысая… смешная… и все-таки…
— Ты хорошо держишь осанку.
…леди Евгения была бы довольно, но вот вырез…
— Великоват, — согласился Кейрен, когда Таннис попробовала подтянуть платье повыше, она чувствовала себя почти голой. — Но это легко поправить. Не трогай.