Искупление

Цыпленкова Юлия Валерьевна

К полудню мы достигли какого-то города. Я его не узнала, в этих места я, похоже, вообще не была.

– Что это за город?
– спросила я, когда мы въехали в городские ворота.

Взгляд придирчиво осмотрел состояние улиц, отметил мужчин с метлами, мальчишек, отскребывающих грязь с мостовой, и я довольно хмыкнула.

– Благородная тарганна не любит грязь?
– поинтересовался Флэй.

– Грязь - верный путь к эпидемии, - наставительно произнесла я.
– Так что за город?

– Ишбел, - ответил мой спутник.
– Так гласила карта.
– Он остановил лошадь возле лавки готового платья.
–

Сейчас тебя приоденем, а то мне стыдно с такой оборванкой путешествовать, - деловито произнес мужчина.

– Ну, знаешь!
– обиженно воскликнула я.
– Я не виновата, что волку так мое платье приглянулось.

– Должно быть, волчица была, - усмехнулся он.
– Надо было ей тоже нотацию прочитать, как ведут себя хорошие таргарские волчицы.

Я демонстративно задрала подбородок и перестала реагировать на остроты Флэя. Он распахнул передо мной двери лавки, и я прошла вперед, не забыв милостиво кивнуть ему.

– Благодарю, дружочек, - с нарочитым высокомерием произнесла я.

– Счастлив служить моей госпоже, - изогнулся в шутовском поклоне сын Белой Рыси. И тут же обогнал меня и подступил к прилавку.
– Нам платье, попроще и подешевле.

Я с деланным презрением хмыкнула. Флэй не смутился. Он обернулся, осмотрел меня с ног до головы и произнес:

– Я передумал. Нам мужской костюм для моей супруги. Тарганна Грэир не против?

– Тарганна Ти... Грэир, против, но, как понимает, ее протест не остановит тарга Грэира?
– равнодушно отозвалась я.

– Вообще не остановит, - широко улыбнулся Флэй.
– Вы слышали, любезная, - крикнул он лавочнице, удалившейся за странным заказом, - тарганна Грэир, - фамилию он произнес с нажимом, - желает побыстрей.

Я перевела на него удивленный взгляд.

– Пусть запомнит имя, - тихо ответил Флэй.

– Зачем?
– не поняла я.

– Ярим нашего волчонка, - подмигнул мужчина.

Я не совсем понимала замысла, но ясно себе представила, в какое бешенство придет Найяр, услышав это словосочетание - тарганна Грэир. Из Тиган, да в Грэир, минуя вожделенную им - Грэим. Взбесится, еще как взбесится. От мыслей меня оторвала рука на моей талии и слегка навалившийся сверху Флэй, который терся кончиком носа о мой висок. И тут же я услышала шаги из глубин лавки. Актеришка... Усмехнувшись, я отстранилась и направилась навстречу женщине.

– У вас есть нижнее белье?
– спросила я.

– Да, тарганна Грэир, - поклонилась женщина, а я покосилась на совершенно невинную физиономию дикаря с Ледигьорда.

Еще некоторое время мы потратили на примерку, быстрый подгон суконной куртки под мою фигуру. Я приобрела берет, Флэй, отлучившийся ненадолго, принес мне сапожки из мягкой кожи. Я с уважением посмотрела на своего спасителя-похитителя, сапоги оказались впору. Напоследок, я купила плащ потеплей, и на этом запас моих денег, находившихся в кошеле, прихваченном из дворца, закончился. Я сразу почувствовала себя неуютно. Флэй оплатил мужской костюм и сапоги, все остальное я, впрочем, моя трата все равно была меньше. На мой выразительный взгляд, сын Белой Рыси пренебрежительно ответил:

– На пропитание нам хватит, а в дома гольдеры не нужны.

– Это тебе дом, - возразила я.
– Я ничего не знаю о твоем племени. И даже не представляю, что я там буду делать.

– Расскажу, объясню, помогу, -

усмехнулся мужчина.

Мы уже вышли из лавки, когда завели этот разговор. Флэй приобнял меня за плечи и повел в сторону харчевни. Горячую еду я приняла с благодарностью. Было еще желание помыться, но об этом приходилось только мечтать.

– Повторяю, если тебя пугает моя земля, ты можешь остаться на своей, - сказал мой спутник, с аппетитом впиваясь в сочную мясную мякоть.
– Силком тащить не буду.

– Лучше среди дикарей, чем в лапах зверя, - хмуро ответила я, и в меня полетела салфетка сероватого цвета.

– Это тебе за дикарей, - пояснил Флэй.
– В наших обычаях нет селить любовниц рядом с женами, и людей мы убиваем в сражении, а не истязаем пытками. Кстати, много ли ты знаешь о землях Ледигьорд?

Отвечать я не спешила, захлестнули эмоции от его слов, и теперь я упорно боролась с подступившими слезами. Флэй немного удивленно смотрел на меня, потом всплеснул руками и воскликнул:

– Цветочек нежный! Слова тебе не скажи.

– Если ты считаешь, что мне подобное соседство доставляло удовольствие...
– слова застряли в горле, потому что слезы оказались уже совсем близко.

Мужчина потянулся, взял салфетку и снова кинул ее в меня. Изумление перевесило обиду, и я вскинула на него глаза. Он вновь вернул себе салфетку, взял мою и по очереди перекидал их в меня. Одна из салфеток угодила в лицо. Я вспыхнула и отправила снаряд обратно, тут же снова получив ее в лицо.

– Хватит!
– рявкнула я, сдувая с лица выбившуюся от столкновения с салфеткой прядь.

– А где же наши слезки?
– насмешливо спросил Флэй, поймав запущенный в него тканевый снаряд.

– Обойдешься, - проворчала я, возвращаясь к еде.

– Так вот, тарганночка, если я что-то говорю, не обязательно это сразу примерять на себя. Разве ты услышала упрек или обвинение? Где-то прозвучало твое имя или намек на тебя? Запомнила? Вырывай из себя чувство вины за чужие грехи. Хватит себя жалеть и хлюпать носом по каждому поводу. Когда я понял, какая ты на самом деле, я был восхищен твоей силой. А теперь вижу перед собой обычную бабу, которой боги зачем-то дали ум, а она про него забыла.

– Грубиян!
– возмутилась я.

– Всего лишь честный человек, - он отсалютовал мне стаканом вина.
– За трезвый ум и крепость духа.

– За честного дикаря, - усмехнулась я.

– За меня тоже можно, - одобрительно кивнул Флэй и увернулся от второй салфетки, которую я запустила в него.

Трапезу заканчивали, перебрасываясь уже ничего не значащими словами. Я раздумывала над его словами. Прав, дикарь, совершенно прав. Жалею себя, виноватой в чужих смертях себя считаю. Все из-за меня. Если бы не болезненная страсть моего любовника, стояли бы сейчас живыми и здоровыми город и две деревни, возможно, герцогиня уже родила бы наследника, Ру остался жив, и мы с ним воспитывали, наверное, трех малышей, как он и хотел. И все остальные, кто сложил голову на алтарь этой любви... Но, Проклятье! Флэй прав, я-то здесь причем? Я не добивалась любви герцога, не желала, не мечтала, не рвалась во дворец. Не я толкала его на все то, что он совершил. Я такая же жертва... Тогда почему я не могу себя жалеть? Я покосилась на Флэя. Оказалось, что он все это время следил за мной и, заметив мой взгляд, закатил глаза.