Искупление

Цыпленкова Юлия Валерьевна

– Это ножны от ножа!
– возмущенно воскликнул Флэй.
– Надо больно в тебя факелом упираться, - ворчливо закончил он, и я поняла, что он снимает ножны.

– Спасибо за приятное известие, - вежливо поблагодарила я.
– А то я уже с твоими невозможными пошлыми высказываниями начала думать, что нравлюсь тебе.

– Ты? Мне?! Таргарка и сын Белой Рыси?
– возмутился Флэйри.
– Никогда!

Может и усталость виновата, может нервы, но мне послышалась фальшивая нотка в возмущении мужчины. В любом случае, я

вдруг оскорбилась и, буркнув:

– Добрых снов, - перестала на него реагировать.

А вскоре и вовсе заснула, хотя так и хотелось сказать, что сынам самой Белой Рыси не стоит так тесно прижиматься к таргарке. А потом мне приснился сон. Странный, жуткий и совсем нереальный. Мне снилось, что я кружусь в бальном зале нашего замка и мне снова шестнадцать лет. Солнце светило в окна зала, его лучи переплетались, и я все выше поднималась по этим золотым невесомым переплетениям. Неизвестно откуда лилась красивая мелодия, завораживая, погружая в бесконечно счастливое состояние.

Неожиданно за окнами мелькнула тень, но через мгновение вновь солнце заливало зал, и я продолжала кружиться, когда раздался страшный, разрывающий душу рев:

– Сафи!

И солнце померкло, стены замка расплылись, как марево, растаяли, и я упала на землю. Исчезло красивое голубое платье, превращаясь в то самое платье, которое подрал волк. Небо заволокло черными тучами, и в разрядах ярких вспышек молний показался огромный дракон.

– Сафи!
– заревел дракон.

Я вскочила и побежала, оскальзываясь на склизкой земле, падая, но вновь поднимаясь и устремляясь вперед.

– Не убежишь, - шипел с неба дракон, выписывая надо мной круги.
– Найду, поймаю, сокровище...

Я закричала и вскочила, но теплые и такие заботливые руки уложили меня на место, и голос моего спасителя-похитителя прошептал:

– Я рядом, я с тобой.

И я поверила, вновь проваливаясь в свой кошмар. Я вновь бежала от дракона, а мне навстречу скакал воин в белых доспехах. На голове его был шлем, напоминавший голову рыси. Он подхватил меня, и мы помчались. Нас нес такой же белоснежный конь, как и доспехи рыцаря. Мужчина крепко прижимал меня к себе, а я все смотрела на небо, где бесновался дракон.

– Сафи, вернись!
– рычало чудовище.

Рыцарь вдруг соскочил на землю, а конь понес меня дальше. Я обернулась и увидела, как дракон выпустил огненную струю в моего спасителя, но тот взметнул над головой сверкающий щит, и пламя разбилось на искры, так и не добравшись до рыцаря. А потом дракон атаковал снова и снова. Я видела, как теряет силы мой защитник. Но появились тени. Много теней. Мой муж шел, неся свою голову в одной руке, а в другой чудного младенца с зелеными глазами. Младенец тянул руки ко мне, а голова Руэри улыбалась бескровными губами.

– Это мой сын, сердечко, это наш сын, - говорила голова.

А следом брела герцогиня. У нее были почерневшие губы, но совсем не было отметин от оспы.

Шли какие-то воины, шли крестьяне, шли жители, одетые, как горожане. Вот они были изъедены оспой, шли повешенные градоправители, шли истерзанные и замученные в пыточной призраки. Их было так много, и все они подступали к моему спасителю. Мгновение, и они вошли в рыцаря. И тогда он стал огромным, таким огромным, что достал до дракона. Вот тогда битва грянула с новой силой...

– Сафи, заклинательница волков, просыпайся, - тихий, но настойчивый голос вторгся в мой сон.
– Уже пора.

С трудом разлепив глаза, я обнаружила себя в развалинах древнего храма, а рядом со мной стоял Флэй, глядя с добродушной, чуть насмешливой улыбкой. Он сунул мне в руки плошку с водой.

– Быстро умойся, перекусишь в седле. Шевелись... таргарка, - усмехнулся мужчина и покинул место нашей ночевки.

Умывшись, как смогла таким малым количеством воды, пригладив волосы пальцами, я почувствовала себя отвратительно, но, предчувствуя насмешки сына Белой Рыси, вышла к нему с совершенно независимым видом. Он одобрительно хмыкнул и кивнул на уже оседланных лошадей. Я послушно забралась в седло, и мы покинули развалины.

Лес был еще темным и неприятным, но никто не спешил нападать на нас. Только осадок от сна еще будоражил кровь и мне все мерещились неясные тени и шорохи. А потом вспомнился младенец, как он тянул ко мне ручки, и я тайком утерла выступившие слезы. Я ведь могла держать его на руках...

– Что-то моя спасительница совсем притихла, - услышала я негромкий голос Флэя. Он протянул мне уже несвежий пирог.
– Завтрак подан, благородная тарганна.

– Пир продолжается, - невесело усмехнулась я.

Флэй был молчалив, от его веселья не осталось и следа. Хотя, было рассветное время, мы поспали совсем мало, так что о настроении говорить не приходилось. Сжевав пирог и запив молоком из бутыли, я покосилась на своего спутника. Он клевал носом, отчего мне вдруг стало совсем одиноко.

– Флэй, - позвала я.

Он вскинул голову и недовольно посмотрел на меня. Я изобразила на лице улыбку, и мужчина снова попытался ускользнуть в дрему.

– Флэй!
– рявкнула я.

– Что?
– со вздохом спросил он.

Я не нашлась, что ответить, и сын Белой Рыси снова клюнул носом.

– Флэй!

– Что надо?
– уже раздраженно спросил мужчина.

– Не спи, - потребовала я.

– Почему?

– Мне одиноко и страшно, - пожаловалась я.

– Если бы я знал, что ты такая вредная, я бы тебя красть не стал, - проворчал Флэй.
– Ты дрыхла в свое удовольствие, а я то прислушивался, то тебя успокаивал. Дай, хоть немного вздремнуть.

Я вздохнула, почувствовав укол совести. Мужчина опять опустил голову на грудь, закрыл глаза и какое-то время мы так и ехали, пока он неожиданно не вскинул голову и обвиняюще не посмотрел на меня.