Испытание на человечность
Шрифт:
Незримая дверь к другим звёздам открылась, и дочь в последний раз обняла его. Здесь - у Перехода - не нужны были слова, здесь невозможно было лгать, здесь чувства были открыты и чисты, как ясное ночное небо. Он отпустил её - на счастье и на вечную разлуку, на долгую жизнь, на созидание и на спокойную смерть в глубокой старости... на то, за что когда-то боролся и ради чего жил.
Он знал наверняка, что всё это было не зря.
Над космопортом Диса лил дождь, и садиться пришлось сквозь тучи, - пронзить мощную, от горизонта до горизонта,
Линн знал, что его никто не встретит, что он нырнёт в многомиллионный водоворот чужой жизни столицы Диса, и что здесь концентрация Силы на нуле, - и как только он вышел со стоянки, то сразу ощутил, как это: быть таким, как все. В этом, пожалуй, было и что-то правильное, - превосходство Владеющего Силой давало не только преимущества, но и отчуждение, и очень понятной становилась древняя, тянущаяся из глубин тысячелетий неприязнь обычных людей к ним. Здесь этого не было, и оттого становилось даже спокойнее.
Он прошёл бурлящее народом здание космопорта, вышел к стоянке аэротакси - и остановился.
Памятник явно был очень старым, или же это была копия с ещё более древнего оригинала, - невысокий, но плывущий над толпой. Он стоял и встречал здесь всех светлой и грустной полуулыбкой, он как будто пришёл откуда-то издалека и остановился, обернулся на оклик кого-то знакомого, чуть протянул руку... Неведомый скульптор схватил момент движения, и в первый миг казалось, ты его видишь, знаешь его походку, манеру держать голову, сочувственно смотреть на людей, улыбаться... а потом наваждение уходило, и оставалась статика. На века.
Линн поймал себя на том, что улыбается в ответ неведомому парню с пьедестала, тряхнул головой и подошёл поближе - прочитать. Надпись на постаменте четырьмя алфавитами называла имя - и только. Два из языков Диса, самые распространённые, ещё астланский и галактический.
Он подошёл к стоянке, назвал адрес, и его повезли прочь от космопорта в путаницу городских огней, под серым небом и косыми плетьми дождя.
Бетт Окати жила в столице, Линна высадили недалеко от квартала, - здесь всё охранялось, это были служебные квартиры.
Он назвал себя, его впустили в дом, - долгий лабиринт коридоров, лифтов и внезапных просторных площадок, куда можно было посадить служебный флайер. Мельком он заметил, что здесь любили небо и старались впускать его в дом как можно больше, защищая жилище не стенами, а другими средствами. Певучий голос из-за светлой двери переспросил имя, и Бетт Окати открыла дверь.
На мгновение он остановился перед её глубоким ясным взглядом, - серые светлые глаза притягивали, мгновенно схватывали суть, и казалось, что не надо уже ничего объяснять... Он постарался не обольщаться и прошёл в комнату, не зная, с чего начать. Да, она из одарённых Силой, это ясно, но здесь никакой школы нет и быть не могло, конечно, поэтому она пошла в ту профессию, где прежде всего нужна
Она вызвала робота, тот аккуратно накрыл на стол. Линну очень хотелось немедленно рассказать ей про Центр, про то, что она тоже может учиться... могла бы. У неё другая жизнь и другая работа. Да и не ему обучать человека, который старше него как минимум раза в три...
Бетт наполнила бокалы. Золотистое вино словно сияло, рождая маленькое солнце - вопреки дождю за окном.
– За встречу?
– Извините, - Линн развёл руками.
– Владеющим Силой нельзя. Теряешь концентрацию, да и способности уменьшаются. Временно, конечно, - пока не протрезвеешь.
– У нас тут способности вам не пригодятся, - улыбнулась Бетт.
– А когда вы попадёте в ваши края, то всё уже из головы выветрится. Попробуйте, не пожалеете.
Линн поднял бокал, Бетт коснулась краем своего, - в воздухе поплыл мелодичный звон.
– Совсем лёгкое, - удивлённо сказал он.
– Спасибо.
Они говорили о каких-то малозначимых вещах, Линн никогда не мог понять, зачем существует эта обязательность светского разговора, от которого так трудно перейти к чему-то живому, важному, настоящему... Бетт почувствовала его напряжённость и улыбнулась.
– Минутку, - попросила она.
– Я сейчас принесу документы.
Линн вздохнул. Райнер был вампиром, запретил себе даже думать о том, чтобы эвакуироваться самому, спасал людей... а потом на Дисе нашли лекарство. Кстати, не все вампирские легенды других планет об этом знают. Был человеком, потом стал вампиром... потом исцелился.
Стал человеком.
Бетт вернулась с объёмистым ящиком в руках - и остановилась на пороге, наткнувшись на взгляд Линна.
– Что-то не так?
– Помогите нам, - тихо сказал Линн.
– Ради Райнера, ради того, кто вынужден был перестать быть человеком... и вернулся обратно.
Бетт положила ящик на ближайший стул и села рядом.
– Я... догадываюсь, - медленно проговорила она.
– Вы приехали не из-за легенды... да?
– И из-за легенды тоже, - Линн попытался улыбнуться.
– Я вам не солгал.
– Верю. Но есть и кое-что ещё.
Линн обречённо кивнул. Бетт чуть усмехнулась.
– Дело Дарта Вейдера. Да?
– Да.
Она задумчиво посмотрела на Линна, потом почему-то на свои руки, потом перевела взгляд за окно, где лил нескончаемый дождь и почти совсем стемнело. Линн отчаянно ждал ответа - и не смел её поторопить.
– И всё-таки это не совсем честно, - в голосе Бетт был мягкий упрёк.
– За легендой вы могли бы приехать к любому представителю рода, нас сейчас несколько сот человек, и это только те, кого я знаю.
– Не мог, - сказал Линн. Ему было стыдно, он страшно хотел оправдаться перед этой статной седой женщиной, но не знал, как.
– Понимаете, эта легенда... я бы всё равно приехал, не сейчас, так позже. Нам нужны Владеющие Силой. Это нужно Галактике, ради её же безопасности. У нас нет гарантий, что Император убит навсегда и не появится вновь, однажды так уже было. Об этом не говорят вслух...