Испытание огнём
Шрифт:
– Не знаю, о чём ты думаешь – но все мысли спутаны в клубок. Вот и Живой Металл в твоей крови ничего не понимает – ему убивать, светиться, говорить?
Джейн прижала руку ко лбу. «Мысли в клубок… Разве так не у всех?»
14 день Льда месяца Камня. Равнина, Сфен Земли, ручей Манху
Похоже, что световой день на Равнине произвольно удлинялся и укорачивался каждые сутки. Без часов Джейн могла это определить только по степени усталости да по ноющему колену – успеет разболеться до привала или нет. Вчера не успело, и Джейн было обрадовалась, - но сегодня перед последним прыжком Хассинельг
– Ну вот кому легче от того, что ты мучаешься?!
Джейн переступила с ноги на ногу, проверяя, «развернулась» ли из болезненной «трубки» ступня. Вверх тут же взлетела туча спор. Каждый «плаун»-огнелюбка за день выпустил по пучку стробилов и теперь отчаянно «пылил». Даже не надо было его трогать, даже ветер был не нужен, - растение и так шевелилось, норовя подбросить споры повыше.
– Хассек, а всё это добро не прорастёт… например, на одежде? Или на коже? Или…
– Нет, - коротко ответил гуманоид, обхватив её за плечи. Джейн зажмурилась. Может, Хассеку было привычно из мелькающих обрывков пейзажей выбирать нужный, но у девушки только голова кружилась, а то и начинало мутить.
Им пришлось пройти ещё пару Сфенов – и чем дальше, тем больше воды сочилось из окрестных плато, и выше становились заросли, и огнелюбку местами теснило что-то с округлыми распластанными листьями, к которым приросли ребристые конусы. Джейн случайно задела кончик листа – растение, завернув в него конус, рывком втянулось в гравий. Камешки блестели от воды – под их напластованиями, возможно, умещалась целая река, но за тысячелетия их тут насыпался не один метр…
– Скоро выйдем к Манху, - Хассинельг довольно улыбнулся. – Очень большой ручей для Сфена Земли.
– А чего мы ищем воду в Сфене Земли, есть есть Сфен Воды, и там её – хоть залейся? – спросила Джейн. Это её давно занимало – когда не хотелось есть, не раздражало грязное тело и тряпьё, и ноги не ныли.
Хассек махнул хвостом.
– Ты Скогн? Или Маг Воды? Или ходишь под рукой Той, кто направляет все потоки? Ну вот и я нет. И нечего нам там делать.
Ручей Манху был слышен от самого разлома, а вскоре Джейн его и увидела – из пластов куэсты били родники, сливаясь в широкий двухметровый водопад. Везде, куда долетали его брызги, громоздились друг на друга деревья разной формы, и его русло было отмечено их густыми зарослями.
– Мы по ним будем прыгать? – вырвалось у Джейн. Она бы и попрыгала – её сейчас не смущало даже то, что вода, только что вышедшая из недр, очень вряд ли будет тёплой, скорее – нестерпимо ледяной. Хассинельг шёл вдоль русла, что-то высматривая, и вскоре остановился – тут среди огрызков трёхметровых деревьев-валунов уже проросли маленькие, с кулак, но их можно было и перешагнуть. Дальше начинался гравий, сантиметров на десять прикрытый замедлившимся потоком. Страж огляделся по сторонам, пощупал камешки посохом, отошёл на десяток шагов и принялся рыть яму-«кострище», трамбуя сыпучие стенки. Как уже видела Джейн, «трамбовка» осыпалась, стоило путникам свернуть лагерь, - даже углубления не оставалось.
– Не голодна? – отрывисто спросил Хассек, укладывая колышки поперёк ямы. – Тогда иди купаться.
Он распоясался, сбросил кожаную рубаху, заглянул во флягу, куда ещё с утра накрошил чуть не доверху грибных очистков. Пахло оттуда так, что вышибало слезу.
– Ты чего? – удивлённо посмотрел Хассек на Джейн, держащую свою рубаху под мышкой и озадаченно смотрящую то на ручеёк ей по щиколотку, то на дальний водопад.
– А где купаться? Тут я не помещусь…
Хассинельг
– Скинь одежду и купайся, - устало сказал он, выбирая из груды камней какие-то корешки. Джейн смущённо уставилась в землю. «Даже проголодался, пока со мной возился. Вон, корни прямо сырыми грызёт…»
Первый шаг в воду – и ступни обожгло холодом. Сегодня и так-то похолодало, а ждать тепла от родниковой воды… Джейн стиснула зубы и соскользнула в яму-«ванну». «Лучше мыться льдом, чем вообще не мыться!»
Она, задержав дыхание, села на корточки, окунулась по самую шею, очень пожалела, что тут нет хотя бы пучка травы, - мыться листьями местных деревьев мог бы разве что сааг-туул с его бронёй… Озноб быстро ушёл, зато вода загорелась холодной зеленью. Джейн высунулась из ямы, - ручей был ни при чём. Это она сама светилась и «фонила» - по всему телу из-под кожи проступила ирренциевая «сетка». «Эффект Черенкова,» - мрачно подумала Джейн, снова погружаясь в «ванну». «Одно непонятно – почему я ещё жива. Или это всё – предсмертный бред?»
Бред или не бред, а в кои-то веки промыть волосы и оттереть от кожи все «напластования» - это дорогого стоило. Ещё один источник «черенковского свечения» ушёл купаться к водопаду, оставив над Джейн и лагерем длинный световой купол. Хассек светился ярче – это успокаивало, хотя бы ему «ходячий излучатель» навредить не мог.
Выныривая из ямы, Джейн вдруг сообразила, что лезть чистой в грязную одежду – негоже… но и голышом как-то неудобно. «Листья!» - осенило её; минуту спустя, уже в юбочке и нагруднике из частей подстилки, собранных на ремешок от неё же, Джейн вышла к «кострищу». Неподалёку с двух колышков, вбитых в скалу, свисали две кожаные рубахи, пахнущие тем же кислым составом, что недавно бултыхался во фляге. Хассек сидел у «котла», из которого торчали комья пёстрой ткани, - рубахи, штаны, повязки… только по цвету и можно было опознать эти тугие свёртки. Из них шли мелкие пузырьки, и временами вырывался сгусток мути.
– Скоро пойду полоскать, - сказал довольный Хассек. – А ты пока пособирай корешки. И грибы – на деревьях у воды их много. И вот ещё…
Он показал ей круглый клубень размером с кулак; к нему с боков прирастали мелкие – так же покрытые чёрной бугристой кожурой.
– Если увидишь такое – тоже прихвати. Это не едят, но хорошо для стирки.
– Ага, - Джейн подхватила пустой жёлтый мешок. Напихать туда можно было много, и от выступов-шипов гзеш не рвался, а рвался, так запаивался на «термоэлементе», - девушка думала, что сармату, который это изобрёл, очень не хватало на Равнине нормальных, прочных, ни с кого не содранных материалов…
…Под словом «полоскать» Хассек имел в виду «уложить в воду, привязав к придавленным колышкам, и так оставить». Джейн смотрела на свою рубаху и радовалась, что никаких «индейских штучек» там нет. Почему не отрывались «цацки» с кожаной накидки стража – она полоскалась вместе со всем остальным – понять было сложно. Может, нить, которой их пришили, ещё недостаточно размокла – или, наоборот, узлы затягивались туже при разбухании…
– Ноги целы? – первым делом спросил Хассинельг, когда Джейн притащила мешок. Он срезал ещё пару листьев, на них собранное и ссыпали.