История болезни (документальная повесть) - часть первая

Уланов Александр Николаевич

– Нет. Рука немеет без движения, а шевелить нельзя – игла выскочит из вены.

Она с интересом рассматривает капельницу.

– Во флаконе лекарство?

– И лекарство и мое питание.

– Саша, мы продукты купили, но сказали: « Ты пока не кушаешь и я не знаю, что нам с ними делать? Деньги всем классом собирали.

– Сами съешьте – мне стало весело.

Она обиженно:

– Ребята не согласятся - поворачивает голову к моей маме. – Тетя Феня, можно мы отнесем продукты к вам домой? У вас семья большая, они лишними не будут.

Мама

улыбается, но глаза ее почему-то слезятся.

– Хорошо Валечка. Спасибо вам всем, что не забываете Сашу.

– О чем Вы говорите? – подняла голову и с пафосом комсорга произносит: - Саша всегда приходил всем на помощь и мы его в беде не оставим – смутившись. встала: - Пойду, ребята внизу заждались. Обещала на несколько минут, а сама задержалась.
– Валя ушла.

Мама присев на ее место, поправляет мои волосы расческой.

– Вот для тебя невеста! Умная, красивая и одна дочка у родителей.

При Вале держался в «форме». После ее ухода, силы покинули.

Слабость разливается по всему телу, веки опускаются. послушно «летает»кровать. Освоив все премудрости высшего пилотажа, «ношусь» по комнате на высоких скоростях. Иногда вдруг проваливаюсь в бездну. Ощущение невесомости заставляет сердце радостно биться. Не страшно. Понимаю - летаю не по-настоящему, стоит открыть глаза и реальность восстановится. Шипит возле носа трубка, из рядом стоящего кислородного баллона. Пытаюсь, свободной от капельницы рукой, отбросить пахнущий резиной шланг. Но встречаю жесткое сопротивление маминой руки. «Хорошо, пусть это будет реактивный двигатель».

В «розовых» мечтах улетаю далеко-далеко… туда откуда не хочется возвращаться.

Валя и без маминой подсказки мне нравится. Но причем тут – «одна у родителей».

5 декабря 1968 год.

– Сашенька! Петя пришел!

В палату ворвался, приехавший из Тольятти брат. Лицо его от мороза красное, глаза блестят. Ответная радость, видимо отразилась на моем лице.

– Да он улыбается – нарушил тишину Петька: – А мне сказали ты совсем плохой.

Обняв, он крепко прижимает к себе. Мама испуганно повысила голос:

– Да ты что, с ума сошел!?

Попыталась отнять меня у брата, но он осторожно отодвинул маму.

– Ты мать, не лезь. Мы знаем, как надо брататься – и обращаясь ко мне: - Дай мне руку, Санек - померяемся силой.

Он взял мою ладонь и сильно сжал ее, а я в ответ попытался сжать его. Сухожилие на моей худой и посиневшей от гематом руке напряглись. Мама стоит рядом, наблюдает. Силы не равные. Моя ладонь в ладони брата бессильно свернулась в «трубочку»:

«Брат однажды в письме написал: «Строим автогигант «ВАЗ». Работа моя легкая - на тачке бетон вожу».

Мы с братьями посмеялись, а мама была расстроена и велела перейти на другую работу»

Петька укоризненно качает головой: - Да, слабоват ты стал. Не ешь наверное ничего?

Утвердительно киваю

головой.

– Не хочется. Мой кишечник не работает - кормят через капельницу.

– Так, Санек, не пойдет. Одними лекарствами сыт не будешь. – оглядывается: – Столько жратвы натаскали!
– он схватил первый попавшийся ему в руку пакет с продуктами, вытащил из него яблоко, откусил чуть не треть его, бесцеремонно смачно захрустел, и ткнул к моему рту надкусанное яблоко: - На!

– Не хочу.

– А чего хочешь?

Сам того не ожидая, говорю:

– Рассола!

– Чего? Чего? – он вместе с мамой нагнулся к моим губам.

– Капустного рассола – уточнил я.

После некоторого замешательства, мама воскликнула:

– Ну-ка Петька, быстро домой! На кухне в подполе стоит бочка с квашенной капустой. Набери литровую банку рассола и мигом обратно.

– Понял. Будет сделано! – брат весело подмигнул мне и махнув ладонью исчез.

Мама ходит по палате, не находя себе место.

– Вот баламут. Только приехал и в пять минут узнал, чего тебе хочется. Сашенька, почему раньше не просил?

– Не хотел, а сейчас хочу, даже слюнки во рту текут…

Санитарка принесла, переданную Петей, банку капустного рассола. Мама придерживает мою голову одной рукой, а в другой стакан с долгожданным рассолом. Пью мелкими глотками - запах квашенной капусты дурманит голову. Неожиданно что-то зашевелилось в животе, будто кто-то живой ползает под кожей.

– Мам, у меня в пузе урчит.

Она укладывает мою голову на подушку, ставит стакан на тумбочку и откинув одеяло кладет свою ладонь мне на живот.

– Слава тебе Господи! Дождались - кишечник заработал.

Не разделяю маминой радости - вместе с урчанием появились сильные боли в животе. Лоб покрывается капельками холодного пота, а из всех дренажных отверстий и трубочек выделяется воздух. Кишечник разбушевался. Все резинки и трубочки повылазили, а из освободившихся отверстий полезло наружу кишечное содержимое вперемешку с гноем. Мама протирая салфеткой поверхность живота, забеспокоилась.

– Не знаю, сыночек, радоваться нам или нет. Пойду схожу за врачом…

Виктор Николаевич смотрит на мой живот, затем переводит взгляд на маму.

– Перистальтика кишечника восстановилась. Необходима ревизия брюшной полости. Сашу, надо срочно оперировать!

Мама, выжидающе смотрит на меня. Боли в животе становятся невыносимыми. Утвердительно киваю.

– Мы согласны…

В гулком зале операционной слышится речь хирургов. Голоса удаляются. Боли не чувствую, лишь прикосновение инструментов и рук. Чьи-то пальцы раздвигают мои веки, вижу лицо молодой женщины и слышу далекий голос.