История болезни (документальная повесть) - часть первая
Шрифт:
возникли множественные тонко и толстокишечные свищи. Из-за малой усвояемости пищи больной катастрофически теряет вес. Вчера проведена очередная операция. Смогли ушить несколько доступных нам тонкокишечных свищей - профессор некоторое время молча оглядывает вспоротый живот, в котором недовольно ворчит дырявый кишечник. Затем смотрит на меня и продолжает: - Саша, когда пройдет воспаление брюшной полости, мы постараемся ушить остальные свищи, но для этого тебе надо
дезинтоксикационная и антибиотикотерапия. Прокапали
несколько литров донорской крови и плазмы, но потребность еще большая – встает: – Пройдемте в аудиторию, обсудим данную историю болезни …
Ваня вернулся в палату, и уже я ему объясняю, почему хирурги не зашили свищи кишечника и рану на животе…
10 декабря 1968 год.
Ушедшая утром мама, вернулась к обеду. Ее лицо светится от радости.
– Мам, ты чего такая?
– Сашенька! Представляешь, столько людей сдали для тебя кровь? Папа, Ваня, Петя и я пришли в пункт сдачи крови, а там - соседи, учителя из школы, родственники, наши знакомые и не знакомые нам жители с «ТЭЦ – 2». Любой матери приятно узнать, что ее дитя еще кому-то нужное. Они просили меня не сдавать самой кровь, но я их не послушалась - мама засучила правую руку и показала повязку на предплечье: - Материнская кровь самая полезная.
Не найдя что ответить, смущенно улыбаюсь.
Голова переполнена неизвестным до этого чувством, все смешалось в моем возбужденном сознании - благодарность, смущение, долг перед людьми и стыд за причиненное всем беспокойство .
Мама добавляет:
– Александр Дмитриевич, ваш классный руководитель, сказал что и ребята из класса тоже хотели сдать кровь, но им еще нельзя. Она поглаживает мою руку, все еще находясь под впечатлением пережитого и ласково приказывает: - Теперь, ты просто обязан выздороветь. Нельзя подводить людей… Есть будешь?
– Буду!
11 декабря 1968 год.
Красивая кисть рябины лежит на тумбочке. Алые ягоды чуть сморщились, а красные листья над гроздью как свежие.
Мама рассказывает:
– Тетя Аня Акашева дала. Она нам дальней родственницей приходится.
– Знаю. Ее дом напротив Зориных.
– Мне, Вера Зорина и подсказала, что может быть рябина у Акашевых. Тетя Аня, оказывается лечебные травы заготавливает. Пошла к ней, и точно – рябина есть. Долго искать не пришлось.
Жую кислые с горчинкой ягоды – одну, другую, а третью уже с трудом - набил оскомину.
– Все.
–
Смущенно улыбаюсь, затем тихо прошу:
– Мам..?
– Что сынок?
– Купи мне охотничье ружье!
– С чего тебе это в голову пришло…Понятно - папка надоумил!
– Да я о нем сам давно мечтаю. Просто не решался сказать. Папка еще собаку заведет охотничью.
– На одну ночь оставила его с ребенком, и уже успел тебя взбаламутить. Одни расходы.
– она ругается, а голос мягкий и глаза добрые.
– Не сердись мам. Мы с ним настреляем столько зайцев и уток, что и поросенка держать не надо - от него только грязь и вонь в сарае.
– Свинину-то мы едим всю осень и зиму. Посмотрим, сколько вы настреляете! Купим сыночек! Лишь бы ты выздоровел.
12 декабря 1968 год.
– Виктор Николаевич! Мне капают кровь, а на флаконе написано женское имя.
– Ну и что? Просто донор – женщина.
– Я мужчина, а кровь женская!
Доктор снисходительно улыбается.
– Ты боишься превратиться в женщину?– насупившись, молчу. Виктор Николаевич продолжает уже серьезно: – Надо же такое в голове держать. Вливание крови никоим образом не влияет на пол.
– Сколько еще ее можно капать? Все руки в синяках и вены от игл попрятались.
– Ты очень истощен и ослаблен. Кровь разносит питание и кислород по организму, а у тебя низкий гемоглобин – не хватает железа. Пока без донорской крови не обойтись. «Наедай» свою, больше ешь мяса и фруктов.
– Да, с дырявыми кишками «наешь», зря продукты перевожу.
Врач успокаивает:
– Ешь понемногу, но чаще – больше усвоится. Как окрепнешь, свищи постараемся ушить…
13 декабря 1968 год.
Медсестра Нина с пятой попытки, наконец попадает иглой в тонюсенькую венку на тыльной стороне моей кисти.
– Саша! Прошу не шевели рукой, – даже пальцами. Выйдет из вены игла, колоть будет некуда – она осторожно закрепляет иглу кусочками пластыря.
– А когда я шевелил?
– Просто лишний раз предупреждаю! – Нина некоторое время смотрит на медленно капающую в стеклянной колбочке кровь, затем регулирует зажим на трубке капельницы – кровь закапала быстрей. Обращается к рядом стоящей маме: – Тетя Феня, как будет заканчиваться, позовете! – медсестра вышла…
Появившаяся мелкая дрожь во всем теле сменяется сильным ознобом, кожа покрывается зудящими пятнами.
– Мам! Тело «горит» и чешется!