История религии. Том 1

Мень Александр Владимирович

добра. Подобно тому как миротворение являлось противоборством Логоса и

Хаоса, история с самого начала стала ареной столкновения добра и зла в

человеке; оба они имеют тенденцию к возрастанию. С каждой эпохой антагонизм

между ними становится все более напряженным.

– -----------------------------------------------------------------------

* См. выше. Гл. V.

Секулярная же теория прогресса в целом рассматривая историю

односторонне:

как поступательное и неуклонное усиление положительных начал в

человечестве. Развитие знаний, общественных институтов и этики движется, по

мнению "прогрессистов", в основном только вперед, а все темное и злое в

человеке с веками идет на убыль. Это воззрение, естественно, исключало

возможность высокого духовного уровня первых людей, которое предполагает

Библия, и игнорировало ее учение о росте зла в человеческом обществе.

Согласно теории прогресса оно не знало никакого падения, а только

постепенное усовершенствование.

Схема эта, с одной стороны, опиралась на аналогию с эволюцией жизни.

Однако механическое перенесение на историю законов биологии совершенно

неоправданно, так как в обществе действуют уже свои собственные законы /3/.

А с другой стороны, ссылались на сведения о народах, сохранивших

"первобытный" уклад жизни, как на доказательство их примитивности, которая

предшествовала более высоким ступеням развития.

Вспоминая о своей встрече с огнеземельцами, Ч. Дарвин писал: "Люди эти

были совершенно голые и вымазанные краской, длинные их волосы были спутаны,

рот покрыт пеной, выступающей от возбуждения, выражение лица дикое,

ошеломленное и недоверчивое. Они едва ли обладали каким-нибудь искусством и,

как дикие животные, питались тем, что сумели поймать" /4/. Именно так, по

мнению Дарвина, и выглядели наши отдаленные предки. Только тысячи лет

прогресса цивилизации сделали их настоящими людьми.

Библия отнюдь не считает цивилизацию изначальной, не говорит она и о

том, что первые люди были существами всецело совершенными. Их внутренний мир

представлен, скорее, как зерно, заключающее в себе лишь потенцию великого

будущего. Но поскольку из Библии вытекает, что Первородный грех ослабил эту

потенцию и открыл простор злу в человеке, первозданное его состояние должно

мыслиться более гармоничным, нежели после Падения, хотя в этот исходный

период люди с точки зрения цивилизации, по-видимому, были "дикарями". Это

вполне согласуется и с тем, что теперь известно о "примитивных" народах.

Выяснилось, что элементарные формы быта и культуры еще не означают

элементарности в сфере сознания*. Напротив, переход к более сложным

ступеням

хозяйства и социального строя нередко даже вел к упадочным явлениям в

духовной и нравственной области.

– -----------------------------------------------------------------------

* См. ниже. Гл. X.

Для защитников теории однонаправленного развития культуры от низшего к

высшему остается загадкой то важнейшее (и единственное) свидетельство о

внутреннем мире доисторического человека, каким является его искусство.

Художники, рисовавшие бизонов в пещерах Альтамиры или вырезавшие фигурки из

оленьей кости, не могли быть существами духовно примитивными. Экспрессия,

сила и лаконизм линий, умение подчеркнуть самую суть изображаемого отличают

эти произведения мастеров каменного века. "Искусство первобытных людей по

существу вовсе не примитивно - при всей примитивности их хозяйственных форм

и всего образа жизни" /5/. Эта мысль известного искусствоведа Герберта Кюна

получила сейчас всеобщее признание. И что особенно замечательно: это высокое

искусство принадлежит древнейшей поре человечества и в следующую эпоху

приходит в упадок.

И вообще, духовная культура развивается иначе, нежели материальная

цивилизация. Если химия вытеснила алхимию, если древнюю повозку вытесняют

современные средства сообщения, то можно ли говорить, что Роден вытеснил

Фидия, а Ясперс - Платона?

Биологическая эволюция и техника движутся главным образом вперед;

история же духа постоянно обнаруживает явления регресса. Летописи мира знают

немало эпох, когда культура и нравственность приходили к самому жалкому

вырождению. Кривая роста здесь крайне причудлива и совсем не похожа на

линию, победоносно уходящую ввысь. Говоря об одновременном увеличении и

добра и зла, Библия дает картину куда более реалистическую, чем теория

прогресса.

И прогрессисты, и христиане верят в грядущее совершенство человечества.

Первые ссылаются на науку, которая, однако, не может претендовать на

познание тайн будущего. Библия же говорит о Царстве Божием, черпая свою

уверенность в победе над злом из Откровения, превышающего обычное земное

познание.

Второй довод против учения о Первородном грехе строится на вере в

гармоничность человеческой природы. Эта вера восходит еще к античным

временам. В средние века она выразилась в протесте против крайностей

аскетизма, а в эпоху Ренессанса были сформулированы ее главные положения.

Типичным представителем такого "гуманизма" явился Рабле, которому все