История религии. Том 1
Шрифт:
Библия с самого начала указывает на необходимость для человека делать
выбор. Об этом постоянно говорят Отцы Церкви и все христианские учители /8/.
Суммируя их положения, С. Франк пишет:
"Согласились бы мы, чтобы Бог с самого начала создал нас такими, чтобы
мы автоматически, сами собой, без размышления и разумного свободного
решения, как эта река, исполняли Его веления? И был ли бы тогда осуществлен
смысл нашей жизни? Но если бы мы автоматически
были бы разумны, если бы все вокруг нас само собой и с полной принудительной
очевидностью свидетельствовало о Боге, о разуме и добре, то все сразу стало
бы абсолютно бессмысленным, ибо "смысл" есть разумное осуществление жизни, а
не ход заведенных часов. Смысл есть подлинное обнаружение и удовлетворение
тайных глубин нашего "я", а наше "я" немыслимо без свободы, ибо свобода,
спонтанность, требует возможности нашей собственной инициативы, а последняя
предполагает, что не все идет гладко, "само собой", что есть нужда в
творчестве, в духовной мощи, в преодолении преград. Царство Божие, которое
получалось бы "даром" и было бы раз навсегда предопределено, совсем не было
бы для нас Царствием Божиим, ибо в нем мы должны быть свободными
соучастниками божественной славы, сынами Божиими, а тогда мы были бы не то
что рабами, а мертвым винтиком какого-то необходимого механизма" /9/.
Таким образом, в процессе человеческого развития должна была
существовать возможность пойти по ложной дороге, по-своему оценить себя и
свое положение в мире.
Пользуясь данной ему свободой, человек не только изменил своему
призванию, но оказал ему сознательное сопротивление. Библия изображает это в
виде посягательства на плоды "Древа Познания добра и зла", а мотивом
нарушения заповеди называет желание людей "быть как боги".
В свете ветхозаветной терминологии "познание добра и зла" может быть
истолковано как власть над миром" /10/. Но это не та власть, которая была
изначально дана человеку Богом, а власть автономная, утверждающая свои цели
и свои мерила для жизни и мысли.
Конкретно Первородный грех можно представить в виде попытки человека,
повлиять на природу, используя данные ему силы в одних лишь своекорыстных
целях. Сам этот акт "первой в истории магии" привел к внутренней
переориентации человека и внес разлад во все его существо.
Роковая черта была перейдена: человек осознал, что он свободен, что
может действовать вопреки Богу. Головокружительная бездна раскрылась перед
ним, и тот, кто был создан стать борцом с Хаосом,
Древу Жизни был закрыт. Законы, властвующие в природе, овладели человеком,
гармония духа и плоти была нарушена, между Небом и Землей разверзлась
пропасть...
x x x
Первородный грех есть крушение духа, утвердившего себя не в Боге, а в
самом себе. Оно замутнило поток ноосферы, воспрепятствовало ее движению
вперед. Объяснить этот порыв назад, этот регресс, это отступление во тьму в
рациональных терминах невозможно, здесь порог разума, край бездны.
Мало кто из христианских мыслителей так отчетливо осознавал его, как Н.
Бердяев. "Грехопадение, - говорил он, - есть религиозно-метафизический, а не
моральный факт, оно лежит неизмеримо глубже моральности и частного явления
человеческой психики. Грехопадение совершилось в глубине мистической стихии
мира, это таинственный факт метафизической свободы, разрыв бытия и
порабощение его частей, а не нарушение моральной законности" /11/.
Но и здесь мы должны вернуться к вопросу: был ли человек первым в
творении, кто превратил свою свободу в орудие зла? Он ли стал первенцем
духовного мятежа и, отступив от Бога, нарушил гармонический строй
мироздания?
Согласиться с этим весьма соблазнительно. Ведь так очевидно, что
человек слишком часто проявляет себя как осквернитель природы, насильник и
разрушитель!
Нередко библейское учение толковали именно в этом смысле. В человеке
видели первопричину космического несовершенства, и эта мысль странным
образом стала казаться едва ли не аксиомой богословия /12/.
Между тем Библия недвусмысленно свидетельствует о том, что не было
такого дочеловеческого мира, в котором отсутствовали бы смерть и взаимное
пожирание существ. В Писании, например, нет ни малейшего намека на то, что
хищные животные появились лишь после Грехопадения. Отцы Церкви, комментируя
библейскую историю творения, говорят о первозданной природе, в которой есть
и борьба, и жизнь одних за счет других /13/.
Мы уже говорили, что вера не может принять взгляд, согласно которому
жестокий мир есть подлинное отражение высшей творческой Воли Логоса.
Сомнения здесь неизбежны. Их прекрасно выразил английский поэт Уильям
Блейк в своем мистическом стихотворении о тигре, в котором есть такие
строки:
Неужели та же сила,
Та же мощная ладонь