История религии. Том 1
Шрифт:
привлекать природные механизмы для понимания духовной проблемы - не меньшее
кощунство.
Итак, пусть от Бога отпали один, два, сто человек - почему их отпадение
должно переживаться миллиардами их потомков как свое собственное? Зачем
первым преступникам дана была такая безмерная власть над человечеством, что
из-за них его неотвратимо постигла болезнь греха и трагедия
богооставленности? Какое отношение имеем мы к ним, чтобы нести на себе
последствия
Из этого тупика нет выхода, если принимать библейское учение в грубо
юридическом и буквальном смысле. Но все меняется, если мы обратимся от буквы
к духу и постараемся уяснить, что стоит в Писании за именем "Адам".
x x x
Под влиянием изобразительного искусства представление об Адаме обычно
связывается с первым человеческим существом, обитавшим в прекрасном райском
саду. Но искусство в данном случае лишь внешне воспроизводит библейскую
символику, не раскрывая ее смысла. В Библии же "Адам" обозначает нечто
гораздо большее.
Прежде всего слово это в качестве собственного имени употреблено
священными писателями только четыре раза, в прочих же случаях оно имеет
нарицательное значение и буквально переводится "человек". В Книге Бытия
(1,26) слово "Адам" явно имеет множественный собирательный смысл, который
преобладает и в других частях Библии /18/. Адам мыслится не столько как
отдельная личность, сколько как олицетворение всего человечества. Подобное
сведение группы к одной фигуре вообще свойственно библейскому способу
мышления. В Писании много раз говорится об Иакове, Мицраиме, Ассуре как о
лицах, хотя в действительности речь идет о народах.
Философское осмысление ветхозаветного "Адама" впервые предложил Филон
Александрийский, который говорил о нем как о духовном существе, включающем
все человечество. В каббале "Адам Кадмон", Ветхий Адам - "идея", целостный
принцип человеческого рода /19/.
В христианстве эта традиция была продолжена и развита. Апостол Павел
учил о двух Адамах: Ветхом и Новом. Второй есть не что иное, как Церковь,
глава которой - Христос /20/. Во II веке Климент Александрийский писал, что
множественности людей предшествовало их духовное единство в Адаме /21/.
Согласно св. Григорию Нисскому "сотворенный человек не имеет особого имени,
это всечеловек (Разрядка моя.
– А. М.), то есть заключающий в себе все
человечество" /22/.
Этот "Адам" был создан единственный раз, и именно
"образ Божий". "Это, - замечает св. Григорий, - природа*, понятая как целое"
/23/. Она существует и поныне, воплощаясь в индивидуумах, но сохраняя при
этом свое единство.
– -----------------------------------------------------------------------
* То есть человеческая природа.
Мысль о человечестве как целостном "Адаме" отражена и в богослужебных
текстах Церкви. В них постоянно говорится о Христе, который пришел в мир
спасти "Адама". Видеть в подобных словах одного лишь Первочеловека нет
оснований.
Точно так же и философская интуиция, и наука открывают это существенное
единство человека. О нем говорят и биологические, и социальные, и
психологические узы, связующие вид Homo Sapiens. О. Конт называет его
Великим существом. Сознание целостного "Адама" отражено в творчестве Вяч.
Иванова и А. Сент-Экзюпери. Юнговское понятие о "коллективном
подсознательном" также указывает на глубинную связь общечеловеческого духа.
Аналогичные процессы, происходившие в умственной жизни разделенных между
собой народов древности, есть косвенное тому подтверждение. Вся метаистория
есть история единого Адама.
"Под Адамом, - говорит Вл. Соловьев, - разумеется не отдельное только
лицо, наряду с другими, а всеединая личность (Разрядка моя. - А.М.),
заключающая в себе все природное человечество" /24/. Мысль Соловьева
продолжает С. Булгаков. Он пишет: "Адам не имеет индивидуального лица в том
смысле, в каком мы его теперь понимаем. Он не есть только порядковая
величина". Человек един. Индивиды в его духовном организме есть "только
всплески, ипостасные явления единой человечности" /25/.
Богословие связывает эту тайну единомножественности ноосферы с учением
о богоподобии человека. Подобно тому как единство Сущего открывается в
предвечном саморазличении Троицы, так и человек в его идеальном состоянии
объемлет в себе ипостаси отдельных индивидуумов. "Существует только одна
человеческая природа, - говорит В. Н. Лосский, - общая всем людям, хотя она
и кажется нам раздробленной грехом и разделенной многими индивидами" /26/.
Каким бы путем ни совершился антропогенез, постиг ли этот таинственный
переворот одно существо или несколько - "Адам" как таковой остается единым.