История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Святополк-Мирский Дмитрий Петрович

уже и тут видны первые плоды его юмористического натурализма. Пепел, самая

реалистическая его книга, одновременно и самая серьезная, хотя в ней

содержатся некоторые самые смешные его вещи ( Дочь священникаи

Семинарист). Но господствующая нота – мрачное и циничное отчаяние. В этой

книге находится самое серьезное и сильное стихотворение Белого – Россия

(1907):

Довольно:

не жди, не надейся, –

Рассейся, мой бедный народ!

В пространство пади и разбейся

За годом мучительный год.

И оно заканчивается словами:

Исчезни в пространство, исчезни,

Россия, Россия моя!

Через десять лет, с высоты второй революции, он переписал эти стихи,

закончив их так:

Россия! Россия! Россия! –

Мессия грядущего дня.

Урна(написанная после Пеплаи опубликованная одновременно с ним) –

любопытное собрание пессимистических и причудливо-иронических

размышлений о несуществовании мира реальностей, открытом философией

Канта. С этого времени Белый написал немного стихов; последняя книга его

лирики ( После разлуки, 1922) – прямо говоря, сборник словесных и ритмиче -

ских упражнений. Но одна его поэма – Первое свиданье(1921) – прелестна. Как

и Три встречиСоловьева, это смесь серьезности и веселья, которые у Белого

странно-неразделимы. Большая часть опять покажется непосвященному пустой

словесно-фонетической игрой. Надо принять ее как таковую – с удовольствием,

потому что она необыкновенно веселит. Но реалистическая часть поэмы – это

нечто большее. Там его лучшие юмористические портреты – портреты

Соловьевых (Владимира, Михаила и Сергея), и описание большого симфониче -

ского концерта в Москве (1900 г.) – шедевр словесной выразительности,

141

мягкого реализма и прелестного юмора. Эта поэма тесно связана с прозаиче -

ским творчеством Белого и так же основана на очень сложной системе

музыкального построения, с лейтмотивами, «соответствиями» и «ссылками» на

себя же.

В предисловии к первому своему прозаиче скому произведению

( Драматическая симфония) Белый говорит: «Эта вещь имеет три смысла:

музыкальный смысл, сатирический смысл и, кроме того, философ ски-

символический

смысл». Это можно сказать обо всей прозе, разве что отметить

еще, что второй смысл не всегда чисто сатириче ский – правильнее было бы

назвать его реалистическим. Последний смысл, философский, вероятно, по

мнению Белого, самый важный. Но для читателя, который хочет получить

удовольствие от прозы Белого, важно не принимать его философию слишком

всерьез и не ломать голову над ее смыслом. Это будет бесполезно, особенно в

отношении его более поздних «антропософских» произведений, философия

которых не может быть понята без предварительной долгой инициации в

Дорнахе. К тому же это и не нужно. Проза Белого ничего не потеряет, если

воспринимать ее философские символы просто как орнамент.

Его проза – «орнаментальная проза» – выражение это, которое теперь

стало техническим термином, обозначает почти все лучшее, написанное

прозой в России, начиная примерно с 1916 года. В этой орнаментальной

прозе символы (и звуки-символы), которые Белый употребляет, чтобы

выразить свою метафизику, никак не худший орнамент.«Орнаментальная»

проза не означает «витиеватая». Она не обязательно отмечена приподнятым

поэтическим языком, как у сэра Томаса Брауна или у Вячеслава Иванова.

Напротив, она может быть подчеркнуто-реалистической, даже агрессивно-

грубой (некоторые молодые «орнаменталисты» зашли в этом отношении

значительно дальше, чем когда-либо осмеливались натуралисты). Основное в

ней то, что она привлекает внимание читателя к малейшей детали: к словам, к

их звучанию и ритму. Она прямо противоположна аналитической прозе

Толстого или Стендаля. Это декларация независимости малых величин.

Западные мастера «орнаментальной прозы» – это Рабле, Лэм, Карлейль.

Величайшим русским орнаменталистом был Гоголь. У орнаментальной прозы

отчетливая тенденция: ускользнуть из-под контроля большей величины,

разрушить цельность произведения. Эта тенденция полностью развернулась

почти у всех продолжателей Белого. Но в творчестве самого Белого эта

тенденция уравновешивается музыкальной архитектоникой всего произведения.

Это музыкальная архитектоника выражена в самом слове Симфонияи

осуществляется продуманной системой лейтмотивов и повторов-ссылок,

«кресчендо и диминуэндо», параллельным развитием независимых, но (по

своему символизму) связанных между собою тем. Однако центробежная

тенденция орнаментального стиля обычно побеждает центростремительные