История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1
Шрифт:
"Современникъ".
Въ 1847 году основанъ былъ новый журналъ «Современникъ». Лучшіе писатели того времени были сотрудниками новаго органа: Герценъ, Гончаровъ, Тургеневъ, Григоровичъ, Дружининъ, Достоевскій, Некрасовъ въ эти начальные годы журнала помщали въ немъ свои повсти и романы. [189] Привлечены были и такіе ученые, какъ Соловьевъ, Кавелинъ. Блинскій въ новомъ журнал велъ отдлъ критики.
Блинскій заграницей.
189
Почти вс эти писатели составили «кружокъ» Блинскаго; его горячія рчи въ кругу этой избранной молодежи имли
Въ 1847 году ему, для поправленія легкихъ, пришлось хать заграницу. Но изъ леченія зальцбруннскими водамн никакого серьезнаго толка не вышло: между тмъ, работать было нужно, чтобы не жить на счетъ друзей, чтобы не умереть съ голоду… И вотъ, почти умирающій, взбудораженный, съ разбитой грудью и издерганными нервами, Блинскій продолжаетъ горть "огнемъ неугасимымъ", — пишетъ свои пламенныя статьи, всмъ интересуется, попрежнему восхищается и возмущается, какъ юноша… Заграницей, подъ сердитую руку, написалъ онъ свое письмо Гоголю. Фанатизмомъ партійности внушено ему это письмо. Вдь, въ сущности, Гоголь говорилъ въ своихъ "Выбранныхъ мстахъ" многое такое, во что еще недавно самъ Блинскій врилъ, и о своей вр заявлялъ даже въ печати (ср. стр. 239 съ 230 и др.), — и всетаки Блинскій, почти умирающій, не простилъ умирающаго Гоголя и жестоко «распялъ» его!
Болзнь и смерть.
Въ 1848 году болзнь его быстро приняла опасный характеръ, но онъ все работалъ съ тою же энергіей; наконецъ, работать стало не подъ силу… Онъ зналъ, что идетъ смерть, но ясность интересовъ оставалась та же. Неутомимый труженикъ умеръ бднякомъ, потому что никогда не былъ "пріобртателемъ", a только честнымъ слугой своей родины.
Личность Блинскаго.
Блинскій принадлежалъ къ той же семь "алчущихъ правды", какъ и Гоголь, но онъ былъ счастливе великаго юмориста, — больше ясности и широты было въ его ум, отличался онъ большею врою въ истину — и энергіею въ ея достиженіи. Къ служенію истин не примшивалъ онъ личныхъ заботъ о себ, о своей душ,- онъ весь отдался русскому обществу, только ему служилъ.
Литературная дятельность Блинскаго.
Литературная дятельность Блинскаго ясно распадается на три періода: первый періодъ захватываетъ время отъ начала его серьезной критической работы до увлеченія Гегелемъ (съ начала 30-ыхъ годовъ до ихъ конца). Это періодъ, когда онъ находился подъ вліяніемъ Надеждина, "скептической школы", и отчасти Шеллинга. Второй періодъ, съ копца 80-хъ годовъ, захватываетъ первые годы сороковыхъ. Въ этотъ періодъ времени Блинскій находится подъ вліяніемъ Гегеля. И, наконецъ, сороковые годы, до смерти, представляютъ третій періодъ, когда великій критикъ увлекся идеями общественными и политическими.
Первый періодъ литературной дятельности Блинскаго.
а) Первый періодъ дятельности Блинскаго совпалъ съ участіемъ его въ журналахъ Надеждина. Надеждинъ былъ самъ знаменитый, въ свое время, критикъ, популярный профессоръ, поклонникъ и пропагандистъ "шеллингіанства" и, наконецъ, другъ Блинскаго.
Надеждинъ и скептическая школа въ московскомъ университетp3;.
Надеждинъ былъ ученикомъ извстнаго профессора Московскаго университета Каченовскаго, основателя y насъ "скептической школы" въ наук русской исторіи. Этотъ «скептицизмъ», какъ научный пріемъ, имлъ въ свое время большое значеніе, такъ какъ помогъ русской исторической наук отдлаться отъ многихъ фантастическихъ построеній, проврить подлинность источниковъ. За свой скептицизмъ Каченовскій былъ нелюбимъ современниками, — его ругали т, кому дорогъ былъ авторитетъ Карамзина, кто врилъ всякимъ историческимъ утопіямъ, [190] — но послдующія поколнія отдали ему за это должное.
190
Правда, со своимъ «скептицизмомъ», Каченовскій
Скептицизмъ въ литератур.
Литературными выразителями этого скептицизма были Надеждинъ и сотрудникъ «Телескопа» — Чаадаевъ. [191] У Надеждина, какъ литературнаго критика, высказывается такое же отрицательное отношеніе къ русской исторической жизни, какъ y Чаадаева, и, въ то же время, основнымъ эстетическимъ требованіемъ его было требованіе «народности» въ художественномъ творчеств. Получалось противорчіе, изъ котораго никогда не вышелъ Надеждинъ: онъ отрицалъ существованіе y насъ литературы, отрицалъ смыслъ въ русской исторической жизни, — и требовалъ какой-то «народности» отъ литераторовъ, требовалъ отказаться отъ европеизма и искать своего.
191
См. выше, стр. 64–66.
Въ примненіи къ литератур, Надеждинъ свой скептицизмъ выразилъ тмъ, что отрицательно относился и къ псевдоклассикамъ, и къ современнымъ писателямъ, которыхъ называлъ «псевдоромантиками». Онъ требовалъ созданія такого направленія, въ которомъ соединился бы истинный классицизмъ (античный) съ истиннымъ романтизмомъ (поэзія среднихъ вковъ, къ которой онъ относилъ и Шекспира). Человкъ образованный, ловко владвшій перомъ, начитанный въ философіи и умвшій обращаться съ терминами, Надеждинъ, въ свое время, производилъ впечатлніе своими статьями, въ которыхъ была и дкость остроумія, и свобода сужденій. Онъ былъ одинъ изъ самыхъ строгихъ и несправедливыхъ критиковъ Пушкина.
Изъ школы Надеждина вынесъ Блинскій ршительность и смлость сужденія, требованія народности отъ литературы, скептицизмъ къ русской исторіи, шеллингіанское пониманіе поэзіи и, къ сожалнію, нкоторую несогласованность въ самыхъ основахъ своего міросозерцанія.
Вс эти особенности сказались въ первой большой стать его "Литературныя мечтанія".
"Литературныя мечтанія".
Въ основ этой статьи положена мысль, что y насъ нтъ литературы, потому что нтъ еще общества, не выяснилась еще физіономія народа, не опредлилась русская народность. Между прочимъ, онъ длаетъ попытку опредлить самое понятіе «литература» и "народность".
Опредленія понятія «литература». Опредленіе "народности".
Литература, это — "собраніе такого рода художественно-словесныхъ произведеній, которыя суть плодъ свободнаго вдохновенія и дружныхъ усилій людей созданныхъ для искусства, дышащихъ для одного его и уничтожающихся вн его, вполн выражающихъ и воспроизводящихъ въ своихъ изящныхъ созданіяхъ духъ того народа, среди котораго они рождены и воспитаны". Итакъ, литература — зеркало жизни; поэтъ служитъ только красот, но невольно, безсознательно, какъ эхо, отражаетъ всю жизнь. Искусство — высшее откровеніе божественнаго духа въ человк, поэтъ — глашатай вчной истины, жрецъ, служитель "чистой красоты". «Духомъ» народа называетъ онъ ту сторону его бытія, въ которой онъ отражаетъ какую-нибудь сторону жизни цлаго человчества; если народъ не въ состояніи этого сдлать, "онъ не живетъ, a прозябаетъ", и цнности исторической не иметъ. Восторженныя строки посвящаетъ онъ красот и стройности мірозданія. Для него природа — живой организмъ, конкретное воплощеніе мірового духа. Вс эти идеи — отраженіе шеллингіанства, наслдіе лекцій и бесдъ Надеждина.
Скептицизмъ Блинскаго.
Надеждинскій скептицизмъ выразился въ строгомъ отношеніи къ русской литератур,- ея y насъ нтъ, есть лишь писатели, но нтъ между ними той органической преемственности, которая говорила бы о развитіи объ исторіи… Это ршительное сужденіе Блинскаго совершенно ошибочво: онъ не зналъ русской литературы ХIII в. во всемъ ея объем, зналъ лишь произведенія отдльныхъ писателей, a потому не замтилъ тхъ звеньевъ, что соединяютъ ихъ крупныя произведенія, при помощи мелкихъ въ нчто органически-цлое.