История тела сквозь века
Шрифт:
Г. Шульц писал: «Тело находится в самой сердцевине христианского таинства. Разве Господь, послав Сына на землю в момент Благовещения и Воплощения, не подарил им возможность спасения души и тела? Вера и поклонение телу Христа способствовали возвышению тела, превратив его в предмет Истории. Торжествующее тело воскресшего Христа. Измученное тело Страстей Господних, распятие, призванное постоянно напоминать о жертве, принесенной во имя искупления рода человеческого. Растерзанные тела легиона святых. Чудесные тела избранных в день Страшного суда».
Но существует и другой, не менее богатый образ тела – тело грешника. В эпоху Контрреформации Церковь усилила то недоверие к телу, «этому гнусному одеянию
Христианская концепция тела мечется между его облагораживанием и превращением в нечто презренное. Тело столь же двойственно и непостоянно, как и человек. Действительно, церковь никогда не придерживалась единой точки зрения, и ее позиция в этом вопросе постоянно менялась.
Разве человек – не самая прекрасная часть Творения? Без сомнения, этот взгляд, обращенный на здоровое и приятное для созерцания тело, многим обязан языческому платонизму. Это та красота телесных форм, которая обнаруживается в изображениях мученичества и прославления святых. Телу грешника противопоставляются гармоничные тела Адама и Евы до грехопадения. Райский мир – по определению царство «благоразумного» тела, полностью избавленного от сексуального желания; похожую сдержанность демонстрируют и окружающие первого мужчину и первую женщину пары животных. Идеал – тело, свободное от страстей.
Тело Спасителя
Тело Христово – центральный элемент христианского послания: христианство – единственная религия, в которой Бог, приняв человеческий облик, становится частью истории; единственная религия Воплощенного Бога.
Иисус, Сын Божий, присутствует в этом мире, поскольку проходит обычный человеческий путь. Он рождается, живет и умирает на этой земле, своими страданиями исполняя возложенную на него миссию: ради спасения грешников предать себя в руки общественного правосудия и претерпеть телесное наказание. От Воплощения до Воскресения речь постоянно идет о теле, о теле Бога, который есть любовь и который согласился пожертвовать собой перед тем, как вернуться на Небо в момент Вознесения.
Средневековый христоцентризм был усилен участниками Тридентского собора, которые придали значение каждому этапу его земного пути, в особенности Страстям. Далеко не последним «доказательством» пребывания Христа на земле служит святая плащаница, в которую было завернуто Его тело при положении во гроб. По сравнению с другими ткаными образами Христа она вошла в историю довольно поздно. Первое упоминание о ней относится к 1350 году, когда в городе Лире (Шампань) свирепствовала Великая Чума. Ее ужасные последствия, страх перед концом света и эсхатология Страшного суда толкали смятенные толпы к тому, что казалось тогда последней надеждой. Век спустя святая плащаница стала самой драгоценной реликвией Савойского дома и в 1578 году была торжественно перенесена в Турин. Постоянный приток паломников побудил Рим прояснить смысл ее почитания: особая индульгенция даровалась тем, кто приходил в Турин «не для того, чтобы поклониться реликвии как истинной плащанице Христа, но для того, чтобы поразмыслить о Его Страстях, в особенности смерти и погребении».
Христос
С этого момента духовная сфера и мысль несут на себе глубокий отпечаток Страстей.
Тело Христово постоянно присутствует как в публичном, так и в частном пространстве. «Се человек» или «Поношение Христа», «Христос у колонны» или «Бичевание Христа», «Христос в терновом венце» или «Страдающий человек» – все эти названия отсылают к последовательным этапам Страстей, во время которых тело Бога, ставшего человеком, подвергалось ужасным мучениям.
Апокрифические тексты добавляют к евангельскому рассказу дополнительные пытки и тайные страдания, как будто было необходимо удостовериться в том, что Искупитель действительно подвергся наихудшим унижениям, всем физическим и моральным издевательствам, которые способен вынести человек. С появлением книгопечатания проповеди стали подкрепляться иллюстрациями, представлявшими взгляду верующих измученное и униженное тело Спасителя.
Орудия страстей
Связанные со Страстями орудия символизируют мучительный путь Избавителя, и их материальный характер напоминает о череде унижений, которые претерпело Его тело. В конце Средневековья их – как в благочестивых практиках, так и в искусствах – именовали arma Christi, «христовым оружием». Это должно было показать, что все те орудия, которые во время Крестного пути терзали плоть Христа и стали причиной его смерти, послужили «оружием» в его победе над дьяволом.
Эти трофеи – прежде всего крест, копье, терновый венец и три или четыре гвоздя – заслужили отдельное почитание.
Появилось множество изображений, которые подпитывали культ страдающего тела: иллюстрации в часословах, картины и скульптурные группы, голгофы под открытым небом.
Напоминания о страданиях Христа присутствуют повсюду – на перекрестках дорог, в домах и в святилищах
Пять ран
Церковь стала поощрять культ пяти ран Спасителя, неразрывно связанный с почитанием креста и распятия.
Пять ран стали символом Искупления и, при поклонении Распятию, взгляд грешника был прикован к следам крови, напоминавшим о жертве Христа. Отсюда почти одержимое почитание цифры 5: пятикратные повторения «Отче наш» и «Аве Мария» во время молитвы, пятидневные посты, привычка пять раз пить во время еды, эмблематическое изображение пяти ран на одеяниях монахинь-бригиттинок.
Тело Христово явлено сквозь призму стигматов – на руках и ногах по периферии изображения, а также раны от удара копьем.
Рана в боку – предмет особого почитания, поскольку за реалистическим характером изображения скрывается символическое значение. Вслед за головой грудь – благородная часть тела, в которой заключены источники жизни. Но сама рана противоречива: ее края, позволяющие заглянуть внутрь тела, сочащийся кровью рот. Рот, который стремятся поцеловать приникающие к распятию мистики, дабы осуществить своеобразное переливание крови, теснейшее сопричастие Спасителю. На некоторых изображениях сам Христос, по-видимому, поощряет подобные порывы верующих, указывая на свою рану пальцем. В связи с этим следует вспомнить о популярном сюжете «Неверие святого Фомы», который часто встречается в классической живописи. Апостол-скептик вкладывает палец (порой несколько пальцев) в рану на груди воскресшего Христа; она зияет перед взором замершего святого, пока его дрожащая рука, часто направляемая самим Христом, исследует ее края.