Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Фессенио. Ни на улице, ни дома Лидио я не нашел.
Сантилла. Что же мне теперь делать?
Фессенио. Пока не выясню, правда ли, что он превратился в женщину, я не найду себе покоя. Однако, ой-ой-ой, не он ли, не он ли это? Нет, не он. Конечно, он. Нет, не он. Э, он самый. Вот еще
Сантилла. О горе!
Фессенио. Он сам с собой разговаривает.
Сантилла. Хуже положения не придумать!
Фессенио. Что же делать?
Сантилла. Неужто мне так сразу и суждено погибнуть?
Фессенио. Почему же погибнуть?
Сантилла. Потому что меня слишком горячо любят…
Фессенио. Что это значит?
Сантилла. Неужели я должна расстаться с этой одеждой…
Фессенио. Горе мне! Будет дело. Никак, и голос его стал более женственным.
Сантилла. …и лишить себя этой свободы?
Фессенио. Что правда, то правда.
Сантилла. Теперь во мне признают женщину и больше не будут принимать за мужчину.
Фессенио. Попалась мышка в масленку.
Сантилла. Теперь меня будут называть и в самом деле Сантиллой, а не Лидио.
Фессенио. Вот еще беда! А кажется, все это сущая правда!
Сантилла. Да будь проклята моя злосчастная судьба, которая не дала мне умереть в тот день, когда был захвачен Модон.
Фессенио. О жестокие небеса, как это могло случиться? Если бы об этом я не слыхал прежде от Лидио, я никогда бы не поверил. Дай-ка заговорю с ним. Эй, Лидио!
Сантилла. Кто эта скотина?
Фессенио. Значит, и то правда, что Лидио, кроме своей Фульвии, никого не признает! Ты называешь меня скотиной, а? Как будто не узнаешь меня?
Сантилла. Никогда не знал тебя и знать не хочу.
Фессенио. Значит, ты не узнаешь своего слуги?
Сантилла. Ты — мой слуга?
Фессенио. Если не хочешь, чтобы я был твоим, буду чужим.
Сантилла. Иди с миром, иди. С винной бочкой я разговаривать не намерен.
Фессенио. Ты и не разговариваешь с винной бочкой, но я-то разговариваю с беспамятством. Да ты от меня не прячься, ибо обстоятельства твои, как и ты сам, мне хорошо известны.
Сантилла. Какие же это обстоятельства?
Фессенио. Силой
Сантилла. Я — женщиной?
Фессенио. Да, женщиной.
Сантилла. Плохо знаешь.
Фессенио. Мне непременно нужно это выяснить.
Сантилла. Негодяй, что ты хочешь делать?
Фессенио. Сейчас увидишь.
Сантилла. А, несчастный! Как? Таким способом?
Фессенио. Хоть убей, а рукой потрогаю.
Сантилла. Нахал! Не подходи! О, Фаннио, Фаннио, скорее сюда!
Фаннио. Что такое?
Сантилла. Этот мерзавец говорит, что я женщина, и хочет меня насильно осмотреть.
Фаннио. Откуда у тебя столько наглости?
Фессенио. А у тебя откуда столько нахальства, чтобы становиться между мною и моим хозяином?
Фаннио. Это твой хозяин?
Фессенио. Да, мой. А что?
Фаннио. Милый человек, ты обознался. Мне известно, что ни ты никогда не был его слугой, ни он твоим хозяином. Он всегда был моим, а я его.
Фессенио. Но ты никогда не был его слугой, а он никогда не был твоим хозяином. А я и в самом деле твой слуга, а ты в самом деле мой хозяин. Я говорю правду, а вы оба лжете.
Сантилла. По дерзости твои слова могут сравниться лишь с наглостью твоих поступков.
Фессенио. Не удивительно, что ты забыл меня, если самого себя не узнаешь.
Фаннио. Говори с ним помягче.
Сантилла. Это я-то не узнаю самого себя?
Фессенио. Нет, сударь… сударыня, хотел я сказать, не узнаете. Если бы ты узнал самого себя, то узнал бы и меня.
Сантилла. Самого себя я хорошо знаю, но кто ты, никак не припомню.
Фессенио. Скажи лучше: ты нашел другого или потерял самого себя?
Сантилла. А кого же я нашел?
Фессенио. Твою сестру Сантиллу, которая сейчас в тебе, раз ты женщина. Потерял самого себя, ибо ты больше не мужчина, больше не Лидио.
Сантилла. Какой Лидио?
Фессенио. О, бедняжка, ничего не помнящий! Эх, хозяин, разве ты не помнишь Лидио из Модона, сына Деметрио, брата Сантиллы, ученика Полинико, хозяина Фессенио, возлюбленного Фульвии?
Сантилла. Примечай, Фаннио, примечай! Фульвия-то и в самом деле живет в моей душе и в моей памяти.