Итальянский след
Шрифт:
– Простите, Павел Николаевич… Я хочу заглянуть в ориентировку, если вы не возражаете.
Не отвечая, Пафнутьев сдвинул листки бумаги к краю стола – бери, изучай. Худолей подошел и тут же, не возвращаясь к креслу, быстро пробежал глазами по строчкам. Не найдя описания происшествия с Пияшевым, он снова прочел ориентировку, уже медленнее, пристально всматриваясь в фамилии, названия улиц, время того или иного происшествия.
И опять фамилии Пияшева он не нашел.
Вывод можно было сделать только один – тот не позвонил
– Не нашел? – спросил Пафнутьев.
– А я ничего и не искал… Просто так… Из любопытства… Надо же все-таки хотя бы в общих чертах…
– Значит, все чисто?
– Да, Паша, – Худолей поднял наконец глаза и насколько мог твердо посмотрел на Пафнутьева. – Все чисто. Можно сказать, обошлось.
– Похвастайся.
– Охотно. – Худолей вынул из кармана два листка бумаги и, развернув их, положил перед Пафнутьевым на стол. На одном Пияшев не возражал против изъятия у него фотографий голых женщин, на второй сообщал, что паспорта их он находил каждый раз случайно и в разных концах города. Когда Пафнутьев прочел оба документа, Худолей положил перед ним стопку паспортов. – Вот этим он их держал. Без паспорта они даже билет домой не могли взять.
Посмотрев несколько паспортов, Пафнутьев сдвинул их в сторону.
– Кто помогал? Андрей?
Худолей промолчал.
– Таким образом, можно считать, что в городе появилась новая банда.
– Какая? – живо спросил Худолей.
– Опытная, – продолжал Пафнутьев. – Профессионально подготовленная, знающая оперативные методы работы, банда, которая не оставляет следов.
– Вот здесь, Паша, ты можешь быть совершенно спокойным.
– Но ты же знаешь, что следы всегда остаются?
– Так-то оно так, – оживился Худолей, почувствовав, что грозы не предвидится, – да ведь следы-то прочитать надо! А кто их прочитает? Кто?
– Ладно, – Пафнутьев махнул рукой. – Значит, заявления он не подал, в милицию не позвонил.
– А ему нельзя.
– Знаешь, то, что ты мне сейчас положил на стол… Это ведь явка с повинной, а? – усмехнулся Пафнутьев. – Сам продиктовал? Сам сообразил?
– С Андреем.
– А как убедили?
– По-разному.
– Понятно. Это все? – спросил Пафнутьев, показывая на листки бумаги и паспорта.
– Нет. Часть. Малая часть.
– А остальное?
– В надежном месте.
– Я, кажется, знаю это надежное место. Что там еще?
– Договоры, протоколы, адреса, расписки… Деньги.
– Много денег?
– Да.
– Отпечатков не оставили?
– Паша! – обиженно закричал Худолей, воздев руки к потолку. – И это спрашиваешь ты?! И это ты спрашиваешь у меня?!
– Ладно, – опять махнул рукой Пафнутьев. – Я вот о чем подумал… Если молчит, если не сообщил об ограблении…
– Паша!
– Так вот, если не сообщил, значит, слинял. Или ушел в подполье, или вообще его уже нет в городе. Скажи мне вот что, Худолей… Скажи мне вот что… Ты давно был в Италии?
– Паша! – восторженно заорал Худолей. – Маханем вместе, а? Мы теперь многое можем себе позволить! Паша, мы теперь можем себе такое позволить, такое позволить… Ты даже удивишься, Паша. Очень.
– Видишь ли… Что-то в этом есть несимпатичное… Грабанули мужика, взяли деньги, отправились в Италию… Если у тебя есть оправдание – Света, то у меня такого оправдания нет. Деньги я должен тратить легко и беззаботно, не задумываясь о том, как они достались.
– Паша! – возопил Худолей. – Разве в тебе угасло святое чувство справедливости? А возмездие? Жажда возмездия тоже тебя покинула?! О, горе мне, горе! Что делают с людьми годы!
– Не понял? – недоуменно проговорил Пафнутьев. – При чем тут годы?
– Тебе уже не хочется раскрутить международный бардак? Ты уже не хочешь поганого гомика Пияшева подвесить за одно место на солнышке? Если, конечно, у него это место имеется в наличии…
– Сколько вы взяли?
– Восемьдесят тысяч.
– Долларов?
– Разумеется.
– Неплохие деньги, – раздумчиво проговорил Пафнутьев. – Хорошую квартиру можно купить. Даже в Москве.
– О чем ты говоришь, Паша? – упавшим голосом сказал Худолей. – Какую квартиру?.. Я свою продал.
– Как продал?
– За деньги. Аванс уже взял. Деньгами сорю, рестораны посещаю.
– А зачем продал?
– Знаешь, Паша… Могу сказать, конечно, только ты не обижайся. Я хотел уговорить тебя, может быть, Андрея тоже… все-таки махнуть в Италию. Сколотить небольшую такую, компактную банду и это… Навести небольшой шорох в этой провинции.
– Ну ты даешь!
– Да, Паша, да. Я продал квартиру за двадцать тысяч, и нам бы этих денег хватило, чтобы навести порядок в Северной Италии. От Генуи и Милана до Римини и Монако. Мы сможем, Паша, сможем.
Пафнутьев долго молчал, глядя на Худолея неотрывно, но чувствовалось, что вряд ли он его сейчас видит – мысли его были далеко, может быть, в той же Италии.
– Ты думаешь, что мы с Андреем вот так легко взяли бы твои квартирные деньги? Думаешь, мы бы с ним не наскребли по тысяче?
– А зачем мне об этом думать, Паша? – спросил Худолей голосом простым, будничным и спокойным. – Зачем мне вас грузить? Вас или кого бы то ни было… Я бы просто сказал: «Ребята, давайте паспорта, я оформляю билеты, и через неделю летим».
– Ты не прав, Худолей.
– Я прав, Паша. Конечно, вы бы смогли наскрести по тысяче долларов. Но все это обросло бы таким количеством бытовых подробностей, потребовало бы такого количества времени… Что сам по себе испарился бы смысл затеи.
– Где жить собирался?