Иверский свет
Шрифт:
и неясные счеты к нему.
1 «Ступенчатый тромп колокольни свидетельствует о том, что
в Муроме работали Барма, Посник или кто-либо из членов их ар-
тели» (Н. Н. Воронин, сборник работ, Л., 1929).
«Не имеются ли мощи изменников? /
Сколько окон? Живая ль вода?»
«Не имеется.
Жизнь — одна».
«Матерь Иверская, икона,
эвакуированная от Наполеона,
мы судьбой с тобой схожи, товарка.
Так же будешь
нянча сына, глядеть в лихолетье
из проема в вагоне товарном.
Когда край мой с моей колокольни
возвещает печаль и успехи,
из второй моей родины, горной,
через час возвращается эхо.
Кто ты родом, костыль палисандровый?»
Помолись за меня, Полисадов...
«Я молюсь за царя Александра,
что когда-то лишил меня имени.
Тяготят теперь имя и сан его.
Хочет он безымянную схиму.
Спор решает душа, не топор».
«Да, отец»,— отвечает собор.
Так толкуют в своем разладе
дух смиренный и дух злорадный:
«Погоди, собор на Посаде!»
«Подожду, Андрей Полисадов».
Как сейчас они сходны судьбою!
Человек, одинокий в соборе,
и собор, одинокий в истории,
и История — в мертвых просторах.
Завитую пожарскую чашу1
оплетал виноград одичавший.
Завитком зацепилась усатым
подпись бледная: «Полисадов».
VI
Почему он бежать не пытался?
Не из страха ж или конвоя?
Полюбил он лес за Окою,
это поле с немым укором,
где тропинка — прямым пробором,
как у всех его прихожанок.
Полюбил он хмурую паству,
русых узников государства.
Утешая печалей толпы
в двух церквах, холодной и теплой,
разделенных стеной допотопной,
вдруг он понял, что в них нуждался,
в них он большую боль увидел,
чем свою. И для них остался.
Ежедневно он шел к ограде,
в пояс кланяясь эху фасадов:
«Добрый день, собор на Посаде».
«Добрый день, Андрей Полисадов».
1 «Чаша водосвягная красной меди, под рукоятью вычеканены
слова: «Лета 7147 июля 17-го гию чашу очищения приложил для
Благовещения пресвятой богородицы, что в Муроме на Посаде,
боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарский» (из ответов А. По-
лисадова). Сейчас чаша эта экспонирована в Муромском муэче.
Полисадов ошибся, она из сплава олова.
Обмирала со свечкой школьница —
глаза странные, золотые...
Это первое чувство молится!
Он ее ощущал затылком.
Он томился перед собором,
золотым озаренный взором.
Но
прошептал ему что-то площадно,
он избил его среди исповеди,
сломал посох и крикнул: «Прощаю!»
После сутки лежал на плитах.
Не шутите с архимандритом!
VII
Подари мне милостыню, нищая Россия,
далями холмистыми, ношей непосильной.
Подвези из милости, грузовик бродячий,
подари мне истину: бедные — богаче.
Хлебом или небом подарите милостыню,
ну, а если нету, то пошлите мысленно.
Те, над кем глумились, нынче стали истиной.
Жизнь — подарок, милостыня. Раздавайте милостину!
Когда ты одета лишь в запах сеновала,
то щедрее это платьев Сен-Лорана.
В 1979—80 гг. реставрированы интерьеры и коло-
кольня ныне действующего Муромского Благовещен-
ского собора.
Из ведомости.
Реставраторы волосатые!
Его дух вы стремитесь вызвать.
Голубая тоска Полисадова
в ваши пальцы въелась, как известь
Эти стены — посмертная маска
с его жизни, его печали —
словно выпуклая азбука,
чтоб слепые ее читали.
Муромчанка с усмешкой лисьей
мне шепнула, на свечку дунув:
«Новый батюшка — из Тбилиси».
«Совпадение», — я подумал.
Это нашей семьи апокриф
реставрировался в реальность.
Не являюсь его биографом,
но поэтом его являюсь.
Эхо прячется за колонною,
словно девочка затаенная.
Над строительными лесами
слышу спор былых адресатов:
«Погоди, собор на Посаде!»
«Подожду, Андрей Полисадов».
IX
Реставрируйте купол в историческом кобальте!
Реставрируйте яблоню придорожную в копоти.
Реставрируйте рыбу под мазутными плавнями,
Возвратите улыбку на губах, что заплакали.
Возродите в нас совесть и коня Апокалипсиса.
Реставрируйте новое, что живое пока еще!
Что казалось клиническим с точки зренья приказчика,
скоро станет классическим, как сегодня Пикассо.
Чистый вздох стеклодувши из глуши гусь-хрустальной
задержался в игрушке модернистки кустарной,
чтобы лет через тыщу реставратор дотошный
понял вечную душу современной художницы.
Он остался в архивах царевых,
в подсознанье Золотарева.
Он живет по Урицкого, 30.
В доме певчие половицы.
Мудр хозяин, почти бесплотен,
лет ему за несколько сотен.
Губы едкие сжаты ниточкой.