Иверский свет
Шрифт:
Постигаю Мичиган.
Как в губке время набухает
• моих веснушчатых щеках.
В лице, лохматом как берлога,
лежат озябшие зрачки.
Перебираю как брелоки
Прохожих, огоньки.
Ракетодромами гремя,
дождями атомными рея,
плевало время на меня, плюю на время!
Политика? К чему валандаться!
Цивилизация душна.
Вхожу, как в воду с аквалангом,
в тебя, зеленая душа.
Мы — битники. Среди хулы
мы —
Скандалы точно кандалы
за нами с лязгом волочатся,
Когда магнитофоны ржут,
с опухшим носом скомороха,
вы думали — я шут?
Я — суд!
Я — Страшный суд. Молись, эпоха!
НЬЮ-ЙОРКСКИЕ ЗНАЧКИ
Кока-кола. Колокола.
Точно звонница, голова...
«Треугольная груша»
Блещут бляхи, бляхи, бляхи,
возглашая матом благим:
«Напечатанное — в печать!»,
«Запретите запрещать!»
«Бог живет на улице Пастера, 18.
Вход со двора».
Обожаю Гринич Вилидж
в саркастических значках.
Это кто мохнатый вылез,
как мошна в ночных очках?
Это Ален, Ален, Ален!
Над смертельным карнавалом,
Ален, выскочи в исподнем!
Бог — ирония сегодня.
Как библейский афоризм
гениальное: «Вались!»
Хулиганы? Хулиганы.
Лучше сунуть пальцы в рот,
чем закиснуть куликами
буржуазовых болот!
Бляхи по местам филейным,
коллективным Вифлеемом
в мыле давят трепака —
«мини» около пупка.
Это Селма, Селма, Селма
агитирующей шельмой
подмигнула и — во двор:
«Мейк лав, нот уор!»1
Бог — ирония сегодня.
Блещут бляхи над зевотой.
Тем страшнее, чем смешней,
и для пули — как мишень!
«Тюри любовь, а ие войну!»
— 557 —
«Бог переехал на проспент Мира, 43.
2 звонка».
И над хиппи, над потопом
ироническим циклопом
блещет Время, как значком,
округлившимся зрачком!
Ах, Время,
сумею ли я прочитать, что написано
в твоих очах,
мчащихся на меня,
у )еличиваясь, как фары?
Успею ли оценить твою хохму?..
Ах, осень в осиновых кружочках...
Ах, восемь
подброшенных тарелочек жонглера,
мгновенно замерших в воздухе,
будто жирафа убежала,
а пятна от нее
остались...
Удаляется жирафа
в бляхах, будто мухомор,
на спине у ней шарахнуто:
«Мэйк лав, нот уор»!
МОЛЧАЛЬНЫЙ ЗВОН
Их, наверно, тыщи — хрустящих лакомок!
Клесты лущат семечки в хрусте крон.
Надо всей Америкой
хрустальный благовест.
Так
Он не ради славы, молчальный благовест,
просто луща г пищу — отсюда он.
Никакого чуда, а душа расплакалась—
молчальный звон!..
Этот звон молчальный таков по слуху,
будто сто отшельничающих клестов
ворошат волшебные погремухи
или затевают сорок сороков.
Птичьи коммуны, не бойтесь швабры!
Групповых ансамблей широк почин.
Надо всей Америкой — групповые свадьбы
Есть и не поклонники групповщин.
Групповые драки, групповые койки.
Тих единоличник во фраке гробовом.
У его супруги на всех пальцах —
кольца,
видно, пребывает
в браке групповом...
А по-над дорогой хруст серебра.
Здесь сама работа звенит за себя.
Кормят, молодчаги, детей и жен,
ну а получается
молчальный звон!
В этом клестианстве — антипод свинарни.
Чистят короедов — молчком, молчком!
Пусть вас даже кто-то
превосходит в звонарности,
но он не умеет
молчалзный звон!
Юркие ньюйоркочки и чикагочки,
за ваш звон молчальный спасибо, клесты.
Звенят листы дубовые,
будто чеканятся
византийски вырезанные кресты.
В этот звон волшебный уйду от ужаса,
посреди беседы замру, смущен.
Будто на Владимирщине —
прислушайся!—
молчальный звон...
Лебеди, лебеди, лебеди...
К северу. К северу. К северу!..
Кеннеди... Кеннеди... Кеннеди...
Срезали...
Может, в чужой политике
не понимаю что-то?
Но понимаю залитые
кровью беспомощной щеки!
Баловень телепублики
в траурных лимузинах...
Пулями, пулями, пулями
бешеные полемизируют!..
Помню, качал рассеянно
целой еще головою,
смахивал на Есенина
падающей копною.
Как у того играла,
льнула луна на брови...
Думали — для рекламы,
а обернулось — кроеью.
Незащищенность вызова
лидеров и артистоз,
прямо из телевизоров
падающих на выстрел!
Ах, как тоскуют корни,
отнятые от сада,
яблоней на балконе
на этаже тридцатом!..
Яблони, яблони, яблони —
к дьяволу!..
Яблони небоскребов —
разве что для надгробьев.
— 56 1 —
«КОШКИН ЛАЗ» — ЦЕЗАРЬ ПАЛАС
Зеркало над казино — как наблюдающий разум,
купольное Оно.
Ход в Зазеркалье ведет, называемый «кошкиным лазом».