Из сборника "Рассказы о путешествиях"
Шрифт:
— Меня зовут Стейнбек.
— А вы, наверное, не еврей?
— Нет.
— Я так и подумал. Американские евреи никогда не дают чаевых. Жаль, что вы именно сейчас приехали, когда льют дожди. Сейчас тут нечего смотреть. Или вы, может быть, в Израиле чем-то особым интересуетесь?
— Я интересуюсь яйцом всмятку.
— Трехминутным?
— Да.
— Сей момент. Я знаю, господин Стейнберг, в Америке не принято столь непринужденно разговаривать с официантом. У нас в Израиле все по-другому. У нас особая атмосфера. Между прочим,
— Пожалуйста, принесите нам завтрак с одним яйцом всмятку.
— Три минуты, господин Стейнберг, я помню. Но вот этот "Зорбас" — это фильм! Хотя к концу вы немного переборщили. Наш повар сказал, что у вас есть еще пьесы и фильмы. Это правда?
— Да.
— Например, какие?
— Например, "По ту сторону рая" [29] .
— О, я видел! Честное слово, видел! Смешно до коликов! Особенно та сцена, где они пытаются вывозить деревья из леса…
— Это из "Алексис Зорбас".
29
"По ту сторону рая" — Вероятно, речь идет о книге "На восток от Эдема" (прим. пер.)
— Да, точно. Вы правы. А что вы еще написали?
— "О мышах и людях".
— Микки Маус?
— Если я сейчас же не получу свой завтрак, я умру с голода, мой друг.
— Сей момент. Только одну секунду. Мыши, вы сказали. Не та ли это история, где Батя Ланцет хочет переспать с этим идиотом?
— Как, как?
— Ну, с тем толстяком, таким идиотом, хотя на самом деле он не такой толстый, но ему набили подушки под одежду, так что он выглядел толстым, а тот друг, что был с ним, он тощий, и этот толстый парень хотел ловить мышей и… Разве вы этого не знаете?
— Я знаю содержание своих пьес.
— Конечно. Раз вы так считаете. В любом случае, с этим толстым идиотом надо быть постоянно начеку, чтобы он не бил людей, но ведь он сын босса и с Батей Ланцет ведет себя нагло, подкрадывается тихонько и идет за ней, и…
— Я могу поговорить с директором ресторана?
— Не нужно, господин Стейнберг. Сейчас все будет. Но эти мыши мне действительно понравились. Только конец истории, — извините, конечно, — меня разочаровал. Я от вас ожидал большего. Зачем вам надо было убивать этого толстяка? Только потому что он немного слаб на голову? Но за это не убивают, должен вам заявить.
— Хорошо, я перепишу сценарий. А теперь принесите мне, наконец…
— Нет, если хотите, я прочту его еще раз и скажу вам все, что там не так. Вам это ничего не будет стоить, господин Стейнберг, не пугайтесь. Ну, может быть придется съездить разок в Америку, чтобы встретиться с вами. У меня есть много, о чем вам рассказать. Наедине, разумеется. Но сейчас не получится. У меня дел полно. Если бы вы только знали, как я все переживаю. Вот
— Я получу свое яйцо или нет?
— Сожалею, но в шабат мы яиц не подаем. Но если бы я вам рассказал о своей жизни, господин Стейнберг, вы заработали бы целое состояние. Я мог бы ее сам описать, мне все так и говорят, мол, я дурак, что не пишу роман, оперу или что-нибудь еще. Но разве я им всем не говорю, чтобы оставили меня в покое, я это отдам Стейнбергу. Что вы на это скажете?
— Завтрак, или…
— Например, два года назад. Летом. Уже к концу лета, когда я с женой отправился в Содом. Вдруг, знаете ли, машина останавливается, шофер выходит, поднимает капот и — вы знаете, что он сказал?
— Любезнейший, оставьте мою бороду в покое! Оставьте ее!
— Он сказал: "Карбюратор накрылся". Вы представляете?! На полпути к Содому у него там карбюратор накрылся. Видно, он полагает, я его ему найду. Это же полная чепуха. Карбюратор накрылся. Целую ночь мы просидели в машине. А это была холодная ночь, очень холодная. Вы должны так и написать, господин Стейнберг. Вы должны из этого сделать настоящий бестселлер. Я вам говорю: то была такая ночь, что никакой Алексис Зорбас… Эй, куда же вы? Я еще не закончил, господин Стейнберг! У меня для вас целая куча историй! Как долго вы еще здесь пробудете?
— Я улетаю ближайшим самолетом!
— Господин Стейнберг! Да подождите же, господин Стейнберг… Ну, вот, сначала говорит, что хочет пробыть тут целый месяц. Ты смотри…
Где находится улица Церковиц
В Израиле турист может найти все на свете легче, чем нужную улицу. Мы — воюющий народ, у которого нет времени карабкаться по пожарным лестницам и рассматривать дорожные указатели. Как предупреждение потенциальному приезжему я позволю себе рассказать следующую историю.
Как-то шатались мы с моим пресловутым другом Йоселе по бульвару Ротшильда. Темы для разговора были уже исчерпаны, а новый начинать нам не хотелось. Вдруг я увидел, как Йоселе вытягивается и прислушивается, как кто-то бормочет неподалеку непонятное слово "Церковиц". Сразу же вслед за этим он пристает к первому же безобидному прохожему: "Простите, вы не скажете, где здесь находится улица Церковиц?"
— Какой дом вам нужен? — спрашивает безобидный прохожий.
— Номер 67. Третий этаж.
— Церковиц… Церковиц… Видите вон ту широкую поперечную улицу? Да? Ну, вот, улица Церковиц будет на ней, первый поворот налево.
— Не второй? — спрашивает Йоселе.
— А почему она должна быть второй?
— Я думаю, что она будет второй.
Наш прохожий начинает проявлять первые признаки нетерпения:
— Если бы она была второй, я бы вам так и сказал, что вторая. Но она первая.
— Откуда вы это знаете?
— Что вы имеете в виду — откуда я это знаю?
— Я имею в виду: может быть, вы на этой улице живете?