Из тьмы
Шрифт:
В некоторых магазинах вдоль бульвара были выставлены новые товары, привезенные из Лагоаса и Куусамо. Краста жадно рассматривала витрины. Просто увидеть что-то новое после унылого однообразия профессии было тонизирующим средством. Но довольно много заведений оставались закрытыми; на паре дверей каракули ночи и тумана еще не были закрашены. Эти лавочники никогда не вернутся после того, что с ними сделали альгарвейцы.
Она смотрела на новые куртки и чувствовала себя действительно очень большой, когда кто-то сказал: “Опять тратишь
Там стоял виконт Вальну, его насмешливая ухмылка была шире, чем когда-либо. Краста выпрямилась - что, учитывая ее выпирающий живот, вызвало у нее боль в спине. “Я не трачу деньги впустую - я их трачу”, - сказала она с достоинством. “Есть разница”.
“Я уверен, что должно быть”. Все еще ухмыляясь, Вальну подошел, склонился над этим животом и поцеловал ее в щеку.
Она была, к своему удивлению, искренне рада получить даже этот мимолетный поцелуй. Это был первый признак привязанности, который она получила от кого-либо за долгое время.
Слезы защипали ей глаза. Она покачала головой, сердитая и смущенная тем, что проявила такие эмоции. Это потому, что ты беременна, подумала она; это был не первый раз, когда она падала в лужу без особой причины.
Вежливый, как кошка, Вальну притворился, что не видит. Все еще легким и жизнерадостным голосом он спросил: “А чем ты занимался в последнее время, кроме того, что тратил впустую - прошу прощения, помимо того, что тратил -деньги?” Также, как у кошки, у него были когти.
“Не очень”. Краста положила руку на свой живот в качестве частичного объяснения этому. Но это было только частичное объяснение, как она знала. Она не пыталась - ей никогда бы не пришло в голову пытаться - скрыть свою горечь: “Меня больше не часто приглашают куда-нибудь”.
“Ах”. Вальну кивнул. “Я сожалею об этом, моя милая. Мне действительно жаль. Я сделал все возможное, чтобы заставить людей быть разумными, но, похоже, сейчас не самое подходящее время ”.
Эти слезы вернулись. К ужасу Красты, одна из них потекла по ее лицу. “Конечно, это не так”, - сказала она. “Только потому, что вы не притворялись, что альгарвейцы никогда не приезжали в Приекуле, каждый, кто был таким утомительно добродетельным во время оккупации - или может притворяться, что был таковым, - встает на дыбы и ведет себя так, как будто вы совершили всевозможные ужасные вещи”. Женщина с волосами, которые только начали отрастать после бритья, шла по другой стороне улицы. Краста изо всех сил старалась убедить себя, что не видела ее.
“Я не так давно сказал то же самое твоему брату и его подруге”, - сказал Вальну.
“Когда это было?” Резко спросила Краста; его некоторое время не было возле особняка. “Где это было?”
“На какой-то скучной вечеринке”, - ответил он. “На самом деле, это была одна из самых скучных вечеринок, на которых мне когда-либо не повезло побывать”.
На самом
Вальну обнял ее. “Ну, ну, моя дорогая”, - сказал он и снова поцеловал ее, на этот раз без следа ехидной улыбки, которая обычно была так же неотделима от него, как и его кожа. “Пойдем, я угощу тебя элем, или бренди, или чем хочешь, и тебе станет лучше”.
Шмыгая носом, пытаясь удержаться от рыданий, Краста сомневалась, что когда-нибудь почувствует себя лучше. Но она позволила Вальну отвести ее в таверну несколькими дверями дальше. Она никого там не знала, за что была должным образом благодарна. У нее не было особого вкуса к спиртным напиткам с тех пор, как она начала носить ребенка, не больше, чем к чаю. Но в последнее время она могла пить больше чая. И, конечно же, бренди не только было приятно выпить, но и воздвигло тонкую стеклянную стену между ней и частью ее страданий.
“Спасибо”, - сказала она Вальну, и в ее голосе не было ни капли хныканья, которое так часто наполняло его. Если бы он проявил хоть малейший интерес к тому, чтобы затащить ее в постель прямо сейчас, она бы отдалась ему без малейших колебаний, просто из благодарности за то, что он относился к ней как к человеческому существу. Но он этого не сделал. Она посмотрела вниз на свой распухший лоб. Вернулась обида. Кто бы захотел лечь в постель с кем-то, кто сложен как клубень?
“Ты еще недостаточно счастливо выглядишь”, - сказал Вальну и махнул барменше, чтобы та заказала еще бренди для Красты и еще кружку эля для себя.
“Я не должна”, - сказала Краста, но она сказала. Стеклянная стена стала толще. Это было приятно. Она попыталась изобразить улыбку. Она удивительно хорошо подходила к ее лицу.
И затем, когда она была счастливее, чем когда-либо, дольше, чем могла припомнить, Вальну, не раздумывая, бросил камень в стеклянную стену и без особых усилий разбил ее: “Твой брат угрожал прислать мне приглашение на свою свадьбу, и он, наконец, пошел и исполнил свою угрозу”.
“Свадьба?” Краста сидела прямо, даже если у нее болела спина. Скарну сказал , что женится на крестьянской девушке, которая родила ему сына, но Красте это показалось нереальным. Теперь она не могла этого избежать. “Когда? Где? ” сердито спросила она. “Он не сказал мне об этом ни слова”.
“В особняке”, - ответил Вальну и назвал дату.
“Вот когда, или почти когда, родится ребенок”, - сказала она с очень сильным раздражением.
Вальну пожал плечами. “Даже если бы это было не так, ты бы пошел?”
“Может быть, чтобы позлить их”, - сказала Краста, но затем покачала головой. “Чтобы увидеть, как этот мерзкий сорняк прививается к моему генеалогическому древу? Нет. Я бы не стал этого делать ”.
“Ну, тогда”, - сказал Вальну.