Из Вайтрана с любовью

Marianna Girl

— Я ведь не умру? — отчего-то поинтересовался я. — Рана не нагноится и не вызовет заражение крови?

Рунил добро усмехнулся.

— Нет. С твоей ногой всё будет хорошо — только вот пару дней тебе лучше отлежаться и пить лекарства, которые я буду давать тебе. Кстати, а кто тебя ранил?

Я рассказал Рунилу об уродливых существах с белой кожей, которые убили Лоркалина и его солдат, рассказал, как я убил одного из них.

— Не может быть, — с удивлением произнёс жрец. — Норды иногда рассказывают о похожих существах, которые вылазят из-под земли и крадут детей, но это всё считается страшилками, не более.

— И как их называют? — настаивал я.

— Фалмерами.

Фалмеры. Определённо не нордское слово. Возможно, стоит

заглянуть к вайтранскому придворному магу и расспросить его на этот счёт?

— А что у тебя с Санионом? — я решил перевести тему. — Выяснил что-нибудь?

— Да. Расскажу, когда поешь.

Старик помог мне подняться, одеться и проводил меня к обеденному столу. Я набросился на простую пшеничную кашу, как сумасшедший запихивал себе в рот четвертинки яблок, затем вдыхал запах травяного чая. Я радовался тому, что жив, радовался этим простым вкусам и запахам.

— Так что насчёт Саниона? — напомнил я.

— Я ошибся, когда сказал тебе, что его ударили в спину кинжалом или метнули нож. Ему выстрелили в спину из арбалета.

Я задумался, пытался вспомнить то заброшенное святилище. Ведь действительно: по обрыву и впрямь как кто-то карабкался, кто-то примял растущие на склоне кусты, случайно сбросил камень на тропу. Это вряд ли был лучник — ему, скорее всего, просто бы не хватило расстояния. Слова Рунила также окончательно отмели версию того, что с Санионом рассправились крестьяне: у деревенщины просто не хватит денег и навыков на содержание такого дорогого и сложного оружия, как арбалет. Только вот кто его нынче использует?

— Кто пользуется арбалетами? — спросил я.

— Я слышал, их Стража Рассвета любит, — ответил жрец. — Возможно, у богатых наёмников найдутся.

Богатые наёмники вряд ли возьмутся за заказ жителей Ривервуда, у крестьян просто-напросто денег может не хватить, чтобы оплатить работу таких наёмников. Страже Рассвета же и подавно не придёт в голову убивать талморского юстициара.

— Братья Бури? — спросил я. Да, глупо считать, что эти варвары смогут позволить себе арбалетчиков, но всё-таки Истмарк — небедное владение, раз даже простые солдаты щеголяют в кольчугах. По слухам, Братьям Бури симпатизируют и некоторые богатые скайримские кланы. Следовательно, Ульфрик может позволить себе найти хорошего мастера, приказать ему изготовить некоторое количество арбалетов, заплатить хорошему учителю стрельбы и натаскать хотя бы сотню человек. Сотня арбалетчиков — неплохое начало для восстания, которому нет ещё и года.

— Не знаю, — вздохнул Рунил.

Возможно, стоит проверить версию с Братьями Бури. Но как мне это сделать? Посещать каждый их лагерь? Это самоубийственное и бестолковое занятие. С момента гибели Саниона уже прошло много времени, и арбалетчики, убившие его, давно уже могли уйти в свой Истмарк.

— Твоё задание ведь уже выполнено, так? — спросил жрец. — И ты можешь отправляться назад?

Да, частично моё задание выполнено — осталось только подробнее разведать обстановку в самом Вайране. Мне сказали, что на одной из площадей города проповедует жрец Талоса — но в тоже время, ко всем чужеземцам в Вайтране относятся весьма терпимо. Впрочем, это ни о чём не говорит: в Рифтене тоже живёт много данмеров и аргониан, но владение поддерживает восстание Буревестника.

— Не совсем. Я ещё должен посмотреть, что творится в Вайтране, оценить там обстановку. Возможно, получится сделать какой-нибудь прогноз насчёт того, на чью всю же сторону это владение встанет.

— Будь там осторожнее, — посоветовал старик. — Говорят, ярл Балгруф талморцев на дух не переносит.

— Постараюсь.

Казалось, больше нам разговаривать было не о чем — но всё же я хотел взглянуть на тела Лоркалина и его солдат перед тем, как Рунил предаст их земле, а если это будет возможным — присутствовать на самой церемонии погребения. С Лоркалином я всё же был лично знаком. Не сказать, что он был моим другом — такую роскошь (или слабость?) мы себе позволить

не можем. Люди считают, что Талмор представляет собой некий пчелиный улей, где каждый его член знает своё место, не мыслит себя без товарищеского плеча, не желает себе большего, чем у него есть сейчас, поскольку знает, что выше головы не прыгнуть. Но это правда лишь наполовину. Талмор пробил себе дорогу к власти интригами, наложившимися на удачные повороты судьбы. Талмор хитростью склонил на свою сторону Валенвуд, поддержав там правильных правителей, а затем — Эльсвейр, убедив хаджитов в том, что Луны вернули наши волшебники. Талмор убедил всех жителей Алинора, что благодаря ему прекратился Кризис Обливиона — хотя на какую-то часть это было правдой; мало кто помнит, кого нарекли Защитником Сиродила, и совсем единицы знают, почему он оказался в тюрьме Имперского Города в день убийства Уриэля VII. Каждый алинорский юстициар — весьма умелый интриган, и чем выше у власти он находится, тем лучше у него получается плести заговоры, подставами избавляться от конкурентов и занимать более выгодные места для себя. И потому, чтобы избегать лишних душевных травм, мы стараемся не заводить друзей: только приятелей или союзников. Лоркалина я как раз мог назвать «приятелем» — думаю, этого достаточно, чтобы присутствовать на церемонии погребения.

— Можно посмотреть на… них? — несмело поинтересовался я.

— Да, конечно, — улыбнулся жрец. — Пойдём.

Мы спустились в подвал, где под ледяным панцирем лежали распухшие от гнилостных газов тела альтмеров. Мне снова стало противно от этого зрелища: я всё не мог осознать того, что после смерти мы, представители высшей расы, точно так же гниём и вздуваемся, точно так же наши тела становятся практически неопознаваемыми. Но Лоркалина я всё же узнал — по забавному ёжику волос и перенятой у алик’рских воинов привычке ходить на полевые операции с подведёнными глазами. Я подошёл к нему, просто стоял и смотрел на гниющее тело. Надеюсь, Ауриэль принял твою душу достойно. Покойся же с миром, верный сын Алинора.

Отчего-то моё внимание привлекли раны, показавшиеся мне необычными. Одна рана, на горле, была окружена красной каймой, внутри я даже мог разглядеть сгустки крови. Вокруг остальных её не было, как не было и сгустков крови внутри ран.

— Рунил, посмотри на эти раны, — посоветовал я.

Старик наклонился над телом, внимательнее присмотрелся — и чуть ли не ахнул от удивления.

— Кажется, похороны этих четверых несчастных откладываются, — произнёс жрец.

— Тогда ты будешь не против написать мне о результатах своего исследования прямо в Вайтран?

Оставаться в Фолкрите я не горел желанием. Во-первых, не хотелось терять время — всё равно самая опасная часть моей работы окончена, мне остаётся лишь ждать результатов работы Рунила. А во-вторых, я просто не желаю выслушивать те глупости, что будет говорить в мой адрес Каст.

— Уймись ты со своим Вайтраном! — возмутился Рунил. — Тебе отлежаться надо!

— Тут недалеко, а отлежаться я могу и в Вайтране. Если что — там жрецы Кинарет мне помогут. Рунил, так ради интереса — почему раны так отличаются?

Жрец задумчиво замычал — возможно, подбирал слова для понятного объяснения.

— Если вкратце — то рана на горле нанесена этому несчастному при жизни. Остальные — уже после того, как он умер.

Я задумался. То есть, возможно, этих агентов убили и не фалмеры? Ведь зачем им расстреливать тело уже мёртвой жертвы, да ещё и бить не по жизненно важным органам? Тогда кто сделал это? Неужели Лоркалин и его солдаты попали в засаду Братьев Бури? Допустим. Этим можно объяснить примятые кусты возле статуи Талоса и соскобленную с деревьев кору. Но что они делали во владении, которое до сих пор не присягнуло Ульфрику? Пробрались туда тайно? Возможно. Только как они подгадали время и место? Рунил обмолвился, что ярл Вайтрана ненавидит талморцев, так не мог ли он намеренно стравить этих варваров и наших агентов? Я должен проверить это, но только как?